И без того земная жизнь наша недолговечна, a мы с тобой изобретаем средства для того, чтобы так или иначе сократить ее духовным и телесным сладострастием или невоздержанием.
Святая Церковь говорит одно; a мы с тобой делаем другое. Она учит нас добру, a мы впадаем только в зло и беззакония. Она ведет нас к подвигам поста, a мы с тобой мечтаем о постоянном сладострастии и пагубном плотоугодии. Она внушает нам, что время прекратить те гнусные забавы и безумные развлечения, каким, забыв стыд и совесть, мы с тобой часто предавались, после дней прошедшего Великого Поста, в который обещали перед Богом исправить свою заблудшую жизнь. Но мы не только в дни, перед постом грядущим, но даже и среди поста, не взирая на уставы православной церкви, пользуясь каким-то «разрешением на вся», готовимся служить не Богу, a мамоне и другим позорным идолам.
Ужели, злополучный грешник, ты настолько отупел своим умом и растлился в своем сердце, что и сам ты сделался каким-то идолом бездушным, y которого есть очи, да не видят, y которого есть уши, да не слышат — ничего полезного, отрадного, для души и тела спасительного, для времени и вечности необходимого?
Ужели ты не чувствуешь, что разные болезни, без которых редко кто обходится из нас, служат явным признаком или предвестием той участи последней, за которой ждут нас только смерть и суд после смерти, с воздаянием за нашу жизнь земную.
Ужели обольщаясь долгожитием, как ложной мечтой, полагаешь ты, что рано еще думать о загробной жизни и готовиться тебе на суд к небесному Царю делами покаяния? Тогда как нет ни у кого из нас не только дня, но и часа, который был бы в нашей власти, a не в воле Вседержителя, могущего позвать к Себе на суд кого или когда Ему угодно, даже в каждую минуту, и притом, быть может, совершенно неожиданно для нас.
Ужели те примеры быстрой и мгновенной смерти, какой то и дело восхищаются от нас в загробный мир многие из наших родственников и знакомых, без всякого к нему приготовления, не действуют нисколько на твое воображение и не дают тебе, при этом, повода и случая подумать, что и с тобой может приключиться та же смерть внезапная и лютая?
И пусть бы эта мысль о близости или внезапности твоей кончины могла не занимать тебя в те дни или часы, когда Святая Церковь призывает нас к веселью духовному, среди которого она, не желая возмутить великой нашей радости, откладывает и поминовение умерших, как в дни святой Пасхи и других великих праздников!
Но отчего же ты стараешься забыть об этой бренности телесного состава твоего и этой неизбежности предстать тебе на суд к небесному Владыке — Судьи всех, Богу, когда, перед наступлением Великого Поста и покаяния, Святая Церковь и в своих чтениях, и песнопениях часто возвещает тебе эту истину святую, в желании подвигнуть тебя к покаянию, без которого «
«Множество содеянных мной лютых помышляя окаянный трепещу страшного дне судного» — вот о чем велит она нам думать и чего страшиться в это время, раскрывая и картину грозного суда в эти дни, пред Постом Великим!
«Душе моя, душе моя, восстани, что спиши; конец приближается и имаши смутитися. Воспряни убо, да пощадит тя Христос Бог, везде Сый и вся исполняяй.» Вот что будет часто повторять нам та же Церковь в самые дни Святой Четыредесятницы!
«Почто не помышляеши, душе моя, смерти; почто не обращаешися прочее к исправлению прежде трубы глашения на суде, тогда несть время покаяния. Приими в уме мытаря и блудницу, зовущия: согреших ти, Господи, помилуй мя!» Вот что заповедует она ревнующим о благоговейной жизни взывать к Господу каждый день, в молитвах покаяния!
Оставь же, грешник миролюбец, суету мирскую, в эти дни, служащие преддверием Великого Поста! Не целый год тебе кружиться в вихре суеты! Время же подумать, наконец, и о душе и постепенно приготовиться к святому покаянию, которое, как подвиг великий, непременно требует от нас и немалого приготовления к нему.
Пускай губитель наших душ и враг исконный, со своими злейшими клевретами расставляет в это время сети для соблазна. Но ты, как сын послушный Церкви и как верный раб Христов, врагу не поддавайся и старайся в это время удаляться этой «сети его ловчи.»