10'92

Рабочий день только начинал близиться к своему завершению, и застать Лемешева дома я особо не рассчитывал, тем сильнее обрадовался, когда после первого же звонка послышался щелчок замка. Вот только ждал перегонщик определённо не меня и даже попытался захлопнуть дверь, но ничего у него из этого не вышло. Первым делом я вставил в щель ногу, затем без особого труда протиснулся в квартиру и толчком в грудь отпихнул Лемешева от входа.

— Не ждал?

Тот затравленно огляделся.

— Расслабься! — успокаивающе произнёс я.

— У меня всё забрали! — выкрикнул Лемешев, не желая следовать моему совету. — Вообще всё! Оставьте меня в покое!

Не знаю, как насчёт «вообще всего», но телевизора в комнате и в самом деле не обнаружилась, одна лишь подставка под него. Да и сам перегонщик заметно осунулся и будто бы даже похудел. Впрочем, ни жалости, ни сочувствия к нему я не испытал и с недоброй усмешкой спросил:

— И даже бабу?

Мясистые кулаки непроизвольно сжались, и стало ясно, что если на его ненаглядную и покушались, то Лемешеву эти посягательства пока удавалось отбивать. Ключевое слово — «пока».

— Так не забрали бабу? — повторил я свой вопрос. — Ну и не дури тогда. Деньги — дело наживное. Если договоримся, будешь работать как раньше. Пошли!

И Лемешев пошёл. Засомневался поначалу, а потом обречённо махнул рукой и поплёлся вслед за мной. Уселся на переднее пассажирское сиденье и вскоре выложил нам все свои беды и горести. Не пришлось ни давить, ни угрожать, просто Козлов умел задавать правильные вопросы.

Схема деятельности перегонщиков оказалась далеко не так проста, как представлялось мне поначалу. Пусть машины и не приобретались в Европе легально, но и о чистом угоне речи всё же не шло. Какой-то дальний родственник, укативший в Германию по программе репатриации, договаривался с владельцами застрахованных автомобилей и те за не столь уж и существенное вознаграждение отдавали ключи и заявляли в полицию об угоне лишь после того, как машины пересекали границу с Польшей. Впоследствии их объявляли в розыск по линии Интерпола, но при наличии нужных связей легализовать транспорт в России не составляло особого труда.

Вот только нужными связями обладал Сивый, и своими контактами он с партнёром не поделился. Как не свёл и с людьми, которые могли перебить номера и сделать новые документы.

— У меня всё забрали, всё! — заладил под конец рассказа Лемешев. — Даже машину по доверенности отдал. Кислый сказал, что с милицией вопрос решит, а сам свои долги закрыл, наркоман проклятый!

— Что за машина была?

— «Опель Вектра» трёхлетний.

— Знаешь, кому отдал? — уточнил капитан, а после утвердительного кивка заявил: — Вернём.

— И у тебя ведь ещё машины где-то заныканы, — заметил я. — Сам говорил, что в них все деньги вложены.

— Да мало ли что я говорил!

— Помолчи! — оборвал его Козлов. — Узнаю через знакомых, сколько будет стоить постановка машин на учёт. Завтра позвоню и скажу. Но «опель» заберём в любом случае.

После обмена телефонными номерами Лемешев выбрался из машины, а капитан развернулся и спросил:

— Ну и какую выгоду из всего этого ты хочешь поиметь?

Я скромничать не стал.

— Говорил же: с Демидовым не по своей воле связался, уйти из бригады хочу. Можешь попросить кого-нибудь из шестого отдела, чтобы они меня прикрыли? Против них точно не попрут.

Козлов только головой покачал.

— Сергей, вот ты умный-умный, а такой дурак! — заявил он после недолгой паузы. — Что нормальный опер сделает, когда я тебя ему на блюдечке преподнесу? Завербует в пять минут, и станешь ты ему стучать как барабан! Что твоё положение в итоге только ухудшит. А если попадётся кто-то гнилой, так он тебя подельникам сдаст с вполне предсказуемым итогом. Оно тебе надо?

Очередная соломинка, за которую попытался ухватиться, оборвалась, и это после всех сегодняшних потрясений стало весьма болезненным ударом. Покачал головой я чисто машинально.

— Нет.

— К убийствам цыган твои подельники какое-то отношение имеют?

— Точно нет.

— Совсем плохо, — с тяжёлым вздохом произнёс Козлов. — Даже если дашь конкретику по бригаде, профиль не мой, процесс контролировать не смогу и заднюю включить уже не получится. Опять же гарантии, что всех разом арестуют, — никакой. А тебе ещё и показания давать придётся. Готов?

Я не счёл нужным отвечать на глупый вопрос и уточнил:

— А Гуревича сможешь прикрыть? На взаимовыгодной основе если?

— Неофициально — не смогу. Просто не располагаю нужными ресурсами и связями. Вот наедут на него бандиты, напишет он заявление — тогда поспособствую, чтобы оказали содействие всей мощью правоохранительных органов. Это тебе ясно?

— Предельно.

Козлов улыбнулся и повторил свой вопрос:

— Так чего ты хочешь, Сергей?

— Двести марок с машины, — брякнул я наобум. — И, если начнут прессовать менты, замолвишь за меня с пацанами словечко.

— Не слишком жирно?

— Мы Лемешева прикрывать будем. И тебе по пустякам отвлекаться не придётся, и связать вас друг с другом не смогут.

Козлов обдумал моё предложение и кивнул.

— Ладно! Но учти — вас прикрою только в случае, если в оборот возьмут не по делу. Уяснил?