10 дней в ИГИЛ* (* Организация запрещена на территории РФ)

Смех застревает у меня в горле при мысли о массовом убийстве шиитов в Мосуле.

Мы голодны, и я предлагаю пойти в один из небольших рыбных ресторанов отведать мазгуф.

– Вы и правда хотите мазгуф? – недоверчиво спрашивает Абу Катада.

– Уникальный вкус, – говорю я. Местные жители из числа наших сопровождающих с жаром подхватывают идею и вызываются показать нам место, где, по их мнению, подают самых лучших и свежих карпов.

Мы поднимаемся на второй этаж рекомендованного нам ресторана. Правда, это явно не самое чистое место в городе. Но поскольку здесь все вкусно, нас это не особенно заботит. Из питья – вода и, разумеется, пепси-кола. Непередаваемо хрустящая и очень сочная внутри рыба понравилась всем. Кроме Абу Катада. Тот заказал другую рыбу, однако она не слишком пришлась ему по вкусу. Однако ест он довольно много.

– С вашей стороны это была действительно отличная идея, – говорит он, вытирая рот и недоуменно глядя на меня. Он, вероятно, и представить себе не мог, что путешествие с нами будет столь трудным и потребует такой самоотверженности.

Проходя через смежную комнату в туалет, вижу двух наших водителей из Ракки без масок с двумя местными из числа наших сопровождающих. Я извиняюсь и иду дальше. В память врезается орлиный нос нашего сурового водителя. И его длинные, ниспадающие на шею, черные кудри.

По старейшему мосту города пересекаем Тигр. Противоположный берег недавно бомбили американцы. Еще заметны последствия авианалета. До сих пор не убран сгоревший полицейский автомобиль.

Приближаемся к полицейскому участку. На площади перед ним стоит не меньше десятка одетых в черное боевиков ИГ. Среди них не только иракцы, но и иностранцы. Они производят впечатление спокойных и дисциплинированных. Людей, относящихся к своей службе не только очень серьезно, но с гордостью и достоинством. И это тоже новое государство?

Нас проводят к начальнику полицейского участка, на вид ему чуть за сорок. Поверх новой формы оливкового цвета на нем бежевый американской бронежилет, пулеметная лента, пистолет. На ногах – американские армейские ботинки. На голове черная шапка. С бородой он смахивает на ямайца в американской форме. Он соглашается ответить на наши вопросы. Фредерик снимает интервью. Абу Лот переводит. На протяжении всего разговора позади нас еще одиннадцать игиловцев. Атмосфера очень напряженная. Для людей ИГ все это очень необычно и непривычно. Почему нам позволили так свободно передвигаться? Раньше они видели представителей Запада исключительно в тюремных робах или в виде трупов. Один из боевиков смотрит на меня с нескрываемой ненавистью. Выглядит он так, как я всегда представлял себе сказочного Али-Бабу. Мощная фигура, силач с характерной бородой и глубокими черными кругами вокруг глаз. На груди перекрещиваются два черных ремня. За ним несколько пистолетов и множество магазинов. Он смотрит так, как будто готов разорвать меня на куски.

Начальник полиции в цветистых выражениях описывает нам ситуацию в провинции Ниневия и в ее столице Мосуле, где благодаря присутствию боевиков и полицейских ИГ воцарилась тишина, безопасность и стабильность. За всю долгую историю в провинции никогда не было так мирно. После многих лет анархии люди могут, наконец, спокойно выходить из дому. Без страха подвергнуться нападению или погибнуть.

Правда, все еще имеют место и случаи воровства. Но они есть во всем мире. Но их число резко сократилось. Иногда за целую неделю нет ни единого заявления. Благодаря Аллаху и исламской полиции.

Мне хочется поподробнее узнать о воровстве. Я спрашиваю:

– Предположим, вы поймали вора, укравшего нечто, стоимостью превышающее 40 долларов. Предстает ли он перед исламским судом? И сколько времени проходит до того момента, как ему отрубают руку?

Начальник полиции отвечает на «официальном арабском»:

– После того как выдан ордер на арест соответствующего лица, его должны доставить в полицейский участок исламской полиции провинции Ниневия. Там человек проводит день или два. Не больше. После чего его переводят в Исламский суд, где на него открывают дело, и начинается судебная процедура. Если стоимость украденного выше некой минимальной суммы, он приговаривается к отсечению кисти руки. Как предписывает исламское право.

За последние несколько дней ни одного отсечения руки не было. Они действуют весьма устрашающе, кражи больше того не стоят.

Я спрашиваю его, каково отношение населения к полиции. Начальник полиции говорит, что после многих лет анархии население Ниневии не только принимает, но и любит полицию. В те времена, когда ее на улицах не было, люди просто бесследно исчезали. Народ устал от анархии минувшего десятилетия. Я осмеливаюсь выразить сомнения, но позитивный настрой начальника полиции в отношении своих подопечных неукротим.