10 способов умереть

Может быть, это был просто звук из фильма. Как тот внезапный удар, на который он среагировал, прежде чем понял, что это всего лишь один из игроков Джерри Магуайера стоял и хлопал дверцей шкафчика в раздевалке. Да, точно. Что же еще это может быть? Он сделал еще один глоток вина, поставил бокал на стол и потянулся к пульту от телевизора. Этот фильм он включил скорее ради Клары и примирения.

Последовавшая тишина была какой угодно, только не лишенной звуков. Он слышал шум ветра в парусах и плеск воды, когда нос яхты прорезал ее гладь. И легкий скрип корпуса при внезапном порыве ветра, который заставил лодку наклониться еще больше. Тем не менее он воспринимал это как тишину. Спокойную, гармоничную тишину, которая доказывала, что этот звук, как он и думал, послышался из фильма.

Ему следовало подняться и проверить, все ли в порядке, и он, конечно, сделает это. На самом деле он вообще не должен был быть внизу, пока они не были в открытом море. Но он предпочел бы не расхаживать по верхней палубе, дабы не рисковать разбудить Клару и Винсента, которые только-только заснули.

Вместо этого он воспользовался возможностью насладиться тем, как прекрасно все работало. Телевизор с игровой консолью, цифровым ресивером и телеприставкой «Эппл ТВ», когда у них было подключение к Интернету. Или специальный отсек для винных бутылок внизу в кильсоне. Кормовая каюта, звуковая система, да и вся кухня. Не говоря уже об автопилоте, который подобно еще одному члену экипажа прямо сейчас держал прямой курс из Эресунна в сторону Каттегатта.

Всего через месяц ему придется работать еще больше: удерживать лодку на одном курсе несколько дней подряд, может быть, даже недель, и тогда даже он осмелится спокойно спать, полагаясь на то, что все работает как надо.

И вот этот звук послышался снова. Он не мог понять, что это такое. Звук отличался от всех остальных и на этот раз был слышен, возможно, даже громче, чем раньше. Это уже точно не был звук из фильма, и никакая большая волна тоже не могла быть его источником.

В некотором роде именно в этом и состоял весь смысл того, что они должны были провести ночное плавание в шведских водах, в которых они всегда находились достаточно близко к суше. И все же с зарождающимся чувством тревоги он осторожно поднял голову Клары с колена, переложил ее на подушку и стал подниматься по лестнице.

Оказавшись в кокпите, он поднес бинокль к глазам и сделал круг на триста шестьдесят градусов. Все выглядело абсолютно нормальным. И Хельсингборг, и Хельсингёр были там, где и должны были быть, и каждый грузовой корабль, казалось, находился на должном расстоянии.

Может быть, он забыл убрать кранец после того, как они покинули Хумлебек, а теперь он ударялся о воду и каким-то образом соприкасался с корпусом. То, что владельцы моторных лодок гоняли по проливу вообще не убирая кранцы было скорее правилом, чем исключением. Но для того, кто ходит под парусом, это было смертным грехом.

Он зажег фонарик, поднялся на палубу и перегнулся через кормовой релинг с подветренной стороны, чтобы осветить корпус. Но свободно висящего кранца он не увидел. Поэтому он пошел на наветренную сторону и повторил эту же процедуру.

Удивительно, но там он тоже ничего не нашел, что было весьма странно, учитывая, что кранец их яхты должен был достичь поверхности воды, принимая во внимание тот наклон лодки, который был сейчас. Однако теперь он обратил внимание на кое-что совсем другое.

К одному из перил была примотана черная веревка, другой конец которой исчезал внизу за бортом в темной воде. Он не узнал эту веревку. Все их тросы и веревки были белыми в тон корпусу. Кроме того, он никогда бы не додумался привязать трос к перилам на корме, так как они вообще не были рассчитаны на серьезные нагрузки.

Может быть, это Винсент проснулся и решил побаловаться с веревками, пока они сидели и смотрели фильм. Это объясняло бы те странные звуки, которые он слышал, и вообще было похоже на его сына, который мог вдруг решить, что одной из его игрушек захотелось искупаться. Но откуда у него могла быть эта черная веревка?

Он начал втаскивать ее и сразу же почувствовал, что это точно не одна из плюшевых игрушек Винсента. Сопротивление оказалось значительно сильнее, чем он ожидал. Чтобы иметь возможность втянуть этот предмет на борт яхты, ему пришлось взяться за трос обеими руками и так сильно упереться ногами, что уже через несколько секунд у него на лбу проступил пот.

Если бы они не плыли со скоростью шесть с половиной узлов, он бы, несомненно, решил, что это якорь. Теперь же он мог только догадываться, что это было, одновременно отгоняя от себя мысли об абсолютно невозможном и совершенно невероятном.

Но, очевидно, его догадки оказались верными.