10

Она записала улицы, которые поднялись на холмы к Геннеле Ярдли, написала, куда обратиться, и когда начать искать номер. Дом был так высоко по холмам, что итада. Те, кто в деревне, этого не делали. Если кто-то сказал другому человеку, где они жили, это было похоже на «Третий дом на Линкольне к северу от четвертого». Люди, которые жили в деревне, отправились на почту, чтобы получить почту.

Поднимаясь по холмам, она должна была следить за грузовиком Па, рано отправившись на работу. Спрячься, если она увидит его. Но то, что беспокоило ее, было другим человеком, мужчиной, которого она видела, стоявшим в тени однажды утром, когда она вышла. Она тоже видела его позже, когда она выскользнула, прежде чем было едва легко ходить по пляжу. Вероятно, она воображала, что он наблюдает за ней. Наверное, какой-то бездомный человек, которому некуда идти. Во всяком случае, он был очень тонким и маленьким, не намного выше, чем она была, и мама сказала, что она сильна для своего возраста. Мама показала свои вещи, которые она могла сделать, чтобы уйти от кого-то, что могло повредить человеку, поэтому она не очень боялась его.

Сложив лист бумаги с улицами и адресом, она свернула фонарем и пересекла библиотеку к лестнице. Когда она направилась к подвалу, часы в здании суда пробили десять-два часа до полуночи. Ей казалось, что она поставила тревогу на самом раннем этапе, может быть, на четыре часа. Никто не увидит ее на улицах, тогда будет темно. Ветреный и холодный тоже. В этот час не было бы уверенности.

Но этот человек, он был там рано, до рассвета. Она посмотрела на лунный свет, теперь яркий, с луной над головой. Она могла пойти еще раньше; он не выйдет посреди ночи, не так ли? Возможно, никто не будет. Она могла поторопиться до холма к дому Генеллы Ярдли и спрятаться в кустах, пока не проснулась старушка. Пока г-жа Ярдли не включила свет утром или не вышла за бумагой. Если бы кто-то ее беспокоил, она ударила их в пах, как учила ее мама.

Когда Лори снова забралась обратно в подвальное помещение и поставила маленькую тревогу на одно утро, в пяти кварталах от комплекта надавили два коричневых конверта между полом и сантехникой. Зафиксируйте только внутри решетки вентиляционных отверстий, куда мог бы прийти полицейский, и их не заметил бы случайный прохожий. Теперь, когда конверты были в безопасности, комплект снова обходил дом, безумно, чтобы выбраться. Она кружила, бесполезно опускаясь в два других отверстия, но оба были крепко прижаты к стене. С винтами, подумала она. Она зацепила когти, но не могла вытащить их.

Изучая бетонный фундамент, задаваясь вопросом, как глубоко он прошел, она обнаружила мягкое место в грязи, где почувствовала запах старого сухого запаха белок, где их копание стало мягким.

Поблагодарив маленьких грызунов, которых она обычно ела, она начала выкапывать взбитую землю, ударяя позади нее, как терьер. Ее паника при попадании в ловушку была хуже всего, когда она ничего не делала; ей нужно было двигаться, это облегчало ее копать, даже если ей пришлось копать в Китай. Слушая его машину, она царапала вниз и вниз, задаваясь вопросом, вернется ли он или если он ушел навсегда. Она подумала, что прошло уже полночь. Она вырылась прямо около фута, сражаясь с грязью от бетонной стены, пытаясь найти ее дно, соскабливая кожу с ее лап, пока они не раскалываются снова. И все же бетон пошел глубже.

После долгого долгого рытья она нашла прямую к бетону, где она повернулась. Ее лапы болели плохо. Ей очень хотелось пить. И голодный. Но открытие дна этого бетона наполняло ее ужасной радостью. Остановившись, она подумала, что она просто отдохнет немного, прежде чем она перевернется на другую сторону. Вскоре она будет свободна, оттуда и свободна.

13 [????????: pic_14.jpg]

Над башней здания облака отодвинулись; полная сила лунного света, смытая через парапет, лаская двух кошек, протравливая черные и коричневые полосы Дульси, как черная чернила. Она лежала, облизывая лапу, наблюдая за Джо, ее уши вдумчиво нахмурились, но пытались молчать, позволив Джо прийти к самому себе.

«Возможно, ты прав насчет Харпера», - сказал он наконец. «Если мы скажем полицейским о ребенке, у них будет мало выбора, они обязаны по закону призвать благополучие детей - если ребенок действительно одинок, если нет семьи». Он изучил Дульси, его желтые глаза сузились и оценивали. «Но Уилма ушла в отставку, она свободна, она не обязана закону, она может делать то, что ей нравится».

«Но что она будет делать? Вы знаете, как она думает о помощи от правильных чиновников, она для всех».

«Может быть, но она не глупа, она знает, как скручены некоторые из этих агентств. У тебя есть одно плохое яблоко …»