100 лекций: русская литература ХХ век

Вот этот жуткий паук его напугал, он чуть не утонул, но чудом спасся. Его чуть не убил людоед во время блокады Ленинграда, но он сумел от него убежать. Дальше несколько ещё было ситуаций, когда Господь его непонятно для чего хранил. Это такая общая для Стругацких тема, и надо сказать, что Аркадий Натанович написал свой вариант «Счастливого мальчика», скажем, «Дьявол среди людей», где рассматривается та же коллизия ― сила хранит героя непонятно для чего.

В романе Бориса Натановича сила хранит героя для того, чтобы он своим удивительным талантом, своей странной способностью поддерживал жизнь в так называемом Виконте, в своем друге, человеке таинственных возможностей. То есть мы-то сначала думаем, что проблема в самом Стасе Красногорове, что именно Стас Красногоров рожден для великого и именно он в конце книги становится фактически президентом, тогда как Виконт остается таким серым кардиналом (ну, ясно, что гэбэшником).

Кстати, там очень многое написано характерным для Стругацких методом сожженных мостиков. Стас Красногоров, по мнению одного консультанта, такого парапсихолога, который работает на ГБ, «спит и не дай бог проснется». То есть он спит для каких-то великих дел. Но в конце выясняется, что всё его великое дело заключалось в том, чтобы поддерживать жизнь, в общем, в довольно примитивном гэбэшнике. И этот гэбэшник в конце оказывается нормальной властью.

Конечно, как и большинство тогдашних текстов, четвертая часть «Счастливого мальчика» (или четвертая часть «Двадцать седьмой теоремы») ― это антиутопия на материале девяностых: всеобщие перестрелки, ужас начинается уже сразу за МКАДом, страшные фермеры с ещё более страшными баскерами (баскер ― это такая баскервильская собака, разновидность особо агрессивного пса).

В общем, мир полон тьмы, опасностей и какого-то беспрерывного дарвиновского взаимного истребления. Но в этом мире действует, однако, прекрасно организованная тайная сила, которая все нити держит в своих руках, и вот эта сила принадлежит Виконту, принадлежит спецслужбам. И здесь Борис Натанович таинственно угадал всё.

Более того, как только Стак ― Стас Красногоров отказывается обслуживать эту силу, отказывается поддерживать далее жизнь в Виконте, после этого он сам гибнет немедленно. И остается страшный вопрос. Понятно, что не Виконт его уничтожает, не Виконт производит маленький взрыв в мозгу всех, кто пытается встать у Стака на пути. Это Бог, это какая-то сила истории, то гомеостатическое мироздание, которое действовало уже в «Миллиарде лет до конца света». Это судьба России такая, чтобы ей управляли эти таинственные персонажи. Как только Стак пытается встать у них на пути, он умирает немедленно, и этим заканчивается роман.

Но помимо этого, в романе есть ещё одна великая мысль. Главная цель вот этой страшной силы, которая там не названа, но по почерку понятна, такие оккультные гэбэшники, их главная цель заключается в том, чтобы «делать колбасу из человечины», как это там названо. Не в буквальном, конечно, смысле, но эта сила перерабатывает население страны, оставляя только тех, кто лоялен, кто верен. «Нам умные не надобны. Надобны верные».

Кстати говоря, Виконт в последние годы может обходиться уже и без Красногорова, потому что клонирование открыло ему совершенно новые горизонты. Он научился клонировать Красногоровых. И не случайно в финале романа появляется вот эта странная череда людей, клонов красногоровских, которые обреченно бродят в кирпичном каком-то рву, синие вот эти люди, страшные, несчастные, ещё несовершенные, ещё не умеющие выполнять предназначения. Но когда у них получится, они смогут обходиться без Красногорова.

И вот эта мысль у Стругацкого, пожалуй, самая интересная. Достаточно сказать, что идея клонов была потом подхвачена Сорокиным в «Голубом сале», затем Кадзуо Исигуро довольно быстро воспроизвел её в своем романе «Не отпускай меня», ныне нобелевском. Там тоже клонов выращивают на то, чтобы снабжать органами элиту. Это, в общем, заявлено тоже в финале.

Но здесь, мне кажется, если это сопоставить с последующим романом Стругацких, с «Бессильными мира сего», вырастает гораздо более страшный на самом деле прогноз, потому что в результате и здесь, и там власть в России берет анонимная, почти оккультная тайная сила, которой так или иначе служим мы все. И вот это ощущение России как гигантской лаборатории, где искусственно выводят качественную пищу для элиты, ― это какая-то поразительная интуиция, поразительное прозрение.