100 лет без любви

Не то чтобы я очень хотела, но до такой степени надоело сидеть дома, что я тут же согласилась. Надо было поломаться для приличия, запоздало посетила мысль. С другой стороны, Захар не из тех, что станут упрашивать, развернется, да уйдет, а я опять останусь скучать. Наташка с новым рвением окунулась в любовь — с того вечера, как лила у меня слезы, больше не появлялась. Позвонила два раза для приличия и все. Вечерние разговоры по телефону с бабулей тоже мало развлекали, хоть она и рассказывала много интересного про внука тети Гали. Если ей верить, забавный малыш — на ангелочка похожий. Тетя Галя тоже шла на поправку, и бабуля уже было надумала вернуться к Новому году, но ее уговорили там остаться на праздник. Чтобы она не рвала себе сердце, я пообещала ей, что скучать не буду, придумала веселую компанию, куда меня уже якобы пригласили.

Зима окончательно вступила в свои права. И в этом году она ложилась ласково, постепенно. Не было резких перепадов. Весь декабрь температура не опускалась ниже десяти градусов. И не поднималась тоже. Если разгуливался ветер, то обязательно с обильным снегом. Хлопья кружились в воздухе, создавая сказочную атмосферу, особенно по вечерам. В такие моменты я любила наблюдать из окна за праздничным ненастьем.

— Прошу, Снегурочка! — Захар распахнул дверцу машины и сделал приглашающий жест.

— Почему Снегурочка? — спросила я, когда он занял водительское сидение.

— Потому что в этом пуховике ты на нее похожа.

Странно. Пуховик у меня белый и дутый. Скорее я в нем похожа на снеговика. А Снегурочка мне всегда представлялась в нежно-голубой шубке. Но, Захару я всего этого не стала говорить, опасаясь нового приступа веселья и искрометного юмора.

— Как дела у Лены? — вежливо поинтересовалась я.

— Нормально, учится. Она и дома-то не бывает. Хотя, хорошо, что она любит погулять, иначе бы не дала спокойно поболеть.

— Что? Ты болел?

— Да свалился с температурой. Вирус, наверное, подхватил. Мать неделю не разрешала вставать с постели.

Вот оно что? Он, оказывается, болел. А я-то думала… А что я, собственно, думала? Да, ничего особенного. Даже если бы он не заболел, кто сказал, что он обязан приходить ко мне или интересоваться мною вообще? Наверное, я просто привыкла к нему за те несколько дней плотного общения, вот и напридумывала невесть что.

— Почему не позвонил?

Хотя, он не знает моего домашнего телефона. Но, ведь, мог узнать по адресу!

— А зачем? — равнодушно отреагировал Захар. Мне даже обидно стало. — Кстати, напиши номер своего мобильного, — Захар достал из бардачка лист бумаги, — вдруг понадобится.

Первой реакцией была нагрубить ему и сказать, что не понадобится. Вовремя взяла себя в руки, чтобы не показаться истеричкой. Чего я вообще к нему привязалась? Ну, развлекает меня человек, как может. Он и этого не обязан делать. Веду себя, как избалованная барышня, у которой отбоя нет от любезных кавалеров. Эта мысль показалась мне до такой степени смешной, что не выдержала и разулыбалась.

— Рад, что настроение твое стремительно улучшается, — заметил улыбку Захар.

Знал бы ты, отчего!

— Что бабушка, не собирается возвращаться? — вновь заговорил Захар.

— Что значит, не собирается?

Мне стало обидно. Вопрос Захара прозвучал настолько равнодушно, словно он только для того его и задал, чтобы заполнить неловкую паузу. И ладно бы спросил какую-нибудь ерунду. А тут…

— Я не так выразился, — поморщился он. — Хотел спросить, когда она вернется.

— В январе.

Я отвернулась к окну. Не покидало неуютное чувство, что Захар заставляет себя общаться со мной. Не могла отделаться от мысли, что в тягость ему. Но ведь я не навязываюсь! Тогда, зачем?

— Какие планы на Новый год?

Равнодушный допрос продолжался. От гнетущего ощущения захотелось поелозить в кресле и усесться поудобнее.

— Пока никаких. Рано еще строить планы.

А появятся ли они у меня завтра или через неделю? Вариантов не так уж и много. Можно напроситься встречать новый год с Наташей и ее парнем. Скорее всего, она первая предложит это. Но мне совершенно не хочется быть третьей лишней. Девчонки с работы собирались веселиться всю новогоднюю ночь в клубе. И меня звали. Правда, было это еще до больничного, и уже тогда я отказалась. Еще была одинокая соседка — тетя Света. Мы с бабушкой приятельствовали с ней и запросто ходили друг к другу в гости. И, в крайнем случае, я могу, прихватив бутылку шампанского и что-нибудь из закуски, постучаться к ней незадолго до двенадцати. Она пустит и даже рада будет. Но этот вариант я рассматривала, как самый запасной. Оставалась ночь перед телевизором в празднично украшенной квартире и в полном одиночестве.

— Ладно, придумаем что-нибудь.

Я даже вздрогнула от неожиданности, так задумалась.

— В смысле?

— Я о планах… Новый год же! Хочется чего-то особенного, запоминающегося… на всю жизнь, — добавил Захар после короткой паузы.

Показалось мне или сказал он это как-то грустно, даже с тоской? Я украдкой взглянула на него. Выглядит вроде обычно — внимательно следит за дорогой. Может челюсти только сжал чересчур сильно, вон желваки как ходят.