100 пророчеств Калиостро

Калиостро, подняв графин, некоторое время рассматривал его, потом, заметно помрачнев, сказал, что есть обстоятельства будущего, которые он категорически не считает возможным сообщить. Разумеется, Мария-Антуанетта настаивала, и тогда Калиостро согласился поведать правду об увиденном, но — только наедине. Дофина немедленно сделала присутствующим знак удалиться, и тогда Калиостро предложил ей самой задавать вопросы, надеясь, что сама она опустит некие важные детали. Надо заметить, что, несмотря на пережитый во время беседы с Калиостро шок, дофина некоторое время спустя более спокойно отнеслась к этому эпизоду и многим приближенным особам пересказывала его в достаточно шутливой интонации. Увы, всем без исключения предсказаниям было суждено сбыться.

Первым делом дофина спросила графа о своей семье — будет ли та счастлива? — на что Калиостро попросил уточнить, какую семью Мария-Антуанетта имеет в виду: оставленное ею императорское семейство австро-венгерского двора либо же принявший ее французский двор? Мария-Антуанетта ответила, что имеет в виду прежде всего свою мать королеву Марию-Терезию, брата Иосифа,

несчастья их не коснутся», — «Значит, они коснутся только меня?» — «Вас и вашей новой семьи».

Дальнейший диалог поначалу поверг дофину в полное недоумение.

— Объясните ли вы мне, что это за несчастья?

— Да, хотя предпочел бы не делать этого.

— У короля три сына: граф Беррийский, граф Прованский и граф д'Артуа. Какая судьба ждет этих трех принцев?

— Все они будут править королевством.

— Значит, у меня детей не будет?

-- Будут.

— В таком случае, у меня не будет сыновей?

— У вас будет два сына.

— Значит, я переживу их?

— Одного из своих сыновей вы оплачете, потому что он умрет, а второго — потому что он останется жив.

— Не утрачу ли я любовь своего супруга?

— Не утратите.

— Тогда что принесет мне несчастье?

— Возможно, именно сила любви к вам вашего супруга.

— Но что может мне угрожать, если мне гарантированы любовь моего супруга и поддержка моей семьи?

— Это окажется слишком мало, чтобы помочь вам.

— Но вы забываете еще о любви и поддержке народа!

— Любовь и поддержка народа бесполезны, когда сам Бог не может защитить того, кого осудил. Кроме того, чувства народа, о которых вы говорите, сравнимы с морским штилем. Но представьте себе то же самое море во время бури!

— Могу ли я посчитать, будто вы предрекаете, что я не стану королевой?

— Станете, Ваше Высочество, хотя следовало бы молить небо об обратном.

Дофина некоторое время раздумывала, прежде чем задать следующие вопросы.

— Как умрет мой супруг?

— Лишившись головы.

— Он умрет королем?

— Сана он лишится прежде.

— Как умрет граф Прованский?

— Лишившись ног.

— Как умрет граф д'Артуа?

— Лишившись двора.

— Как же тогда умру я?

Сохранились сведения, что Калиостро долго не хотел отвечать на этот вопрос, и что дофине едва ли не пришлось прибегнуть к угрозам. Тогда чародей взял графин, отнес его в самое темное место летнего павильона. Затем он предложил дофине пройтись по саду. Подведя ее ко входу в мрачный искусственный грот, он еще раз переспросил ее, действительно ли желание услышать о своем конце не есть ребячество. Однако Мария-Антуанетта продолжала настаивать. Тогда он вернул ее к графину и попросил тоном, не допускающим возражений, опуститься на колени и вознести молитву к Господу, дабы он даровал ей силы пережить увиденное. Калиостро дотронулся жезлом до кувшина, и изображение, возникшее там, заставило будущую королеву закричать. Через мгновение она лишилась сознания. Придворным, прибежавшим на ее крик, предсказатель пояснил, что это лишь результат излишней настойчивости дофины.

Пройдет менее десяти лет, и Мария-Антуанетта отправится в свой скорбный путь на эшафот, увиденный ею в графине Калиостро.

Глава б ОСУЖДЕНИЕ В РИМЕ

Через год после того как Калиостро поселился в Риме, его арестовали. Прошло еще больше года, и только тогда граф предстал перед судом — настолько трудно было сфабриковать против него достаточно убедительные обвинения. За те полгода, что Калиостро прожил в Риме, во Франции разразилась гроза революции, своими громами переполошившая старую Европу. События развивались стремительно. Кончилось время предвосхищений и смутных ожиданий, пришла пора свершений, пора жестоких политических битв. Развитие и углубление революции вело к решительному размежеванию и поляризации общественных сил. Подымалась, собиралась с силами и ожесточалась идеологическая реакция, в чем, разумеется, католическая церковь играла далеко не последнюю роль.