100 рассказов о стыковке. Часть 1

Наш офис оборудовали в корпусе № 13 Центра, которому к этому времени присвоили имя скончавшегося президента Линдона Джонсона за его заслуги в освоении космоса. НАСАвцы шутили: «Дурной пример заразителен», — имея в виду наши советские традиции. В этом корпусе располагался динамический стенд. Впервые, если не считать имашевского «камуфляжа», у меня появился кабинет, на двери которого даже повесили персональную табличку в американском духе, но на двух языках: «Большой Сыр & Big Cheese», — было чем гордиться. Через год я привез эту табличку в Москву, она до сих пор висит на видном месте в моей квартире. Дональд Уэйд даже «поделился» со мной своей секретаршей, и никакой министерский чиновник не смог тут помешать {«баба», по Далю, — это рабочая женщина).

Распаковав оборудование, мы не спеша приступили к совместным работам. Не спеша — потому что стенд все еще находился в процессе отладки.

Наш АПАС привлек большое внимание. На первый действующий образец советской космической техники как на русское чудо приходили смотреть не только сотрудники Центра: многие фирмы, работавшие по контрактам с НАСА, присылали своих представителей. Понравилась даже портативная тележка на колесах, «по–ихнему» — dolly, которая служила и подставкой, и транспортировщиком, и пьедесталом. АПАС на ней выглядел особенно эффектно. Наверно, не случайно 20 лет спустя, когда мы перешли на коммерческие отношения и американцы начали покупать у нас стыковочную технику, они стали платить за эти тележки по 86 тыс. долл. — цена хорошего «Мерседеса»! В те годы мы не задумывались о том, сколько стоила космическая техника. Не знали мы и цен роскошных автомобилей, наверное потому, что в Москве их тогда не было.

У меня сохранилось много фотографий, снятых профессионалами НАСА: на одной из них — две дамы, с удивлением, почти обмиранием слушают рассказ об андрогинном устройстве, который, следуя древнегреческим мифам, был способен творить чудеса.

Рядом с АПАСом проводились и более серьезные беседы, можно сказать, лоббирование. Как?то позвонил Глен Ланни и предупредил о приезде двух финансистов из штаб–квартиры НАСА в Вашингтоне, попросив меня показать технику и не упустить экономическую сторону проекта. Ничего не понимая в ценах, я решил остановиться на методе, с помощью которого обеспечивалась совместимость наших конструкций. Пришлось представить это примерно так: если бы каждая сторона спроектировала и изготовила одинаковые агрегаты, объем согласований и совместных испытаний возрос бы во много раз. Это стоило бы намного дороже для американского налогоплательщика, — с удовлетворением прокомментировали такой подход столичные финансисты.

Ланни был в восторге от результатов такого важного визита!

Все это имело значение, но служило лишь прелюдией к основной части программы нашей деятельности, которую составляли контрольные проверки стыковочных агрегатов и испытательной аппаратуры и, конечно, динамические испытания. Мы провели необходимую подготовку и к концу сентября приступили к выполнению запланированных работ.

При анализе динамики стыковки используется так называемый перекрестный подход. Он заключается в том, что основные параметры процесса стыковки, такие как силы и перемещения, определяются на математических моделях, а затем практически — при испытаниях стыковочных механизмов — на физических моделях. Основная мысль этого подхода довольно очевидна: если обе модели — математическая и физическая — правильны, то есть адекватны космическому оригиналу, данные исследований должны получиться, по крайней мере, близкими. Это особенно важно тогда, когда используется не чисто физическая модель, не механический стенд, а гибридная испытательная система, которая, по определению, тоже содержит в себе математическую модель. Недаром нередко получается так, что при испытаниях на гибридном стенде не стыковочные агрегаты проверяются, а верифицируется, как сейчас говорят, модель самого стенда.

Математическая, чисто теоретическая модель обычно оказывается гораздо сложнее той, что используется в гибридном стенде. Причина заключается в том, что приходится аналитически отыскивать точки взаимодействия, касания стыковочных агрегатов. Решающий эту задачу блок хитроумно моделирует стыковку с помощью периферийных механизмов, потому что число возможных точек взаимодействия велико, например для АПАСов оно равно 20. Так, весьма сложна и теоретическая модель кинематики и динамики кольца с направляющими.

Вот с такой непростой задачей впервые столкнулись наши специалисты при моделировании стыковки в программе ЭПАС. Эту работу поручили группе динамиков под руководством Е. Ф. Лебедева. Они, а это прежде всего Е. Леонтьев, А. Акименко, оказались очень работоспособными и высококвалифицированными специалистами широкого профиля, ранее занимавшимися в основном динамикой ракет. Должен сказать, что без их помощи решить задачу стыковщиков оказалось бы значительно труднее.