100 тайн Второй мировой

Теперь все выглядит так, что сэр Кристофер Уорнер был не первым, кто сказал Колвину о Канарисе. Первым был сэр Стюарт Мензис. Невероятная деталь вызывает сомнения, хотя невозможность Колвина прежде предать огласке имя сэра Стюарта вовсе не обязательно говорит о том, что это все вымысел. Но, тем не менее, человек, которого он процитировал, Мензис, умер за год до того, в июне 1968 года и, следовательно, не мог прокомментировать приписываемые ему слова. Колвин приводит дословно свою беседу с Мензисом: «…когда я заявил, что готов встретиться с адмиралом, генерал Мензис сказал: “Мне надо послать с вами человека постарше. Вы не против? Я не сомневаюсь в ваших способностях, но вы молоды, а я хотел бы дать понять Канарису, что воспринимаю его серьезно”. Все было оговорено с тем, что сэру Стюарту потребуется неделя или две на то, чтобы получить официальное одобрение моей кандидатуры и одного из его людей на встречу с Канарисом».

По словам Колвина, план провалился из-за официальной оппозиции. Мензис говорил, что «мы должны быть очень осторожны, дабы не обидеть русских». То, что Мензис просит молодого газетчика принять участие в столь деликатном и важном деле, уже настораживает. Но еще менее вероятно то, что в 1943 году в Испании якобы состоялась встреча Мензиса и Канариса.

Эту нестыковку подметил Гейнц Хен в своем солидном исследовании «Канарис»: «Летом 1943 года шеф абвера достиг своей первой цели».

Генерал Мензис и Донован передали своему немецкому партнеру сообщение: они ожидают его в Испании, и вскоре после этого начальники всех трех разведок собрались в Сантандере.

Впервые прозвучало напрямую, что Мензис лично виделся с Канарисом. Появление на арене событий генерала Билла Донована, начальника американской стратегической службы (АСС), еще больше запутывает и без того странную историю. Хен заявляет, что его источником был бывший офицер абвера, Ф. Юстус фон Айнем, который якобы присутствовал на встрече в качестве члена личного штаба Канариса. Если слова Хена об информанте правдивы, то выходит, что он обладал исключительным положением, располагая информацией о всех внутренних делах Белого дома и британского министерства иностранных дел, ибо тот же фон Айнем, как считается, сделал следующее заявление: «Рузвельт устроил самонадеянному шефу АСС большую трепку, а главе английской разведки пришлось приложить немало усилий, чтобы умалить значение своей поездки в Испанию в глазах британского МИДа».

История «тайного флирта с представителями союзников» теперь превратилась в конфликт между Рузвельтом и Донованом, а также между Мензисом и министерством иностранных дел. Ясно лишь, что никаких подтверждающих документов не найти ни в бумагах времен войны, ни в воспоминаниях коллег двух союзнических начальников.

В своей книге «Шпионы Гитлера» американский историк Дэвид Кан заявляет: «Даже хотя его положение, как главы секретной службы, предоставляло ему огромные преимущества, он ни разу не попытался убить Гитлера или даже низвергнуть его (самое большее — он укрывал некоторых людей, находившихся в розыске). Он никогда не выдавал никаких военных секретов союзникам».

С этим утверждением не согласился Пьер Галант. В своей книге «Операция “Валькирия”» он настаивает на том, что Канарис играл большую роль в заговоре (и не в одном!) против Гитлера, целью которого было убить фюрера.

Первый заговор относится к сентябрю 1938 года, когда «Канарис написал адресованный немецкому народу манифест с подробным перечнем преступлений нацистов». Накануне второй попытки, сорвавшейся в сентябре 1943 года, по мнению некоторых авторов, «адмирал Канарис приготовил для берлинских подпольщиков самолет».

Как ни странно, но ближе всех к разгадке тайны, окружавшей невидимую для глаза деятельность Канариса, подошел Ян Колвин. В 1951 году в книге «Канарис, шеф разведки» он рассказывает, как один польский дипломат, приглашенный в гости дамой, которую он обозначает как «мадам Дж.», взял и его с собой. Дама жила тогда в маленьком домике в графстве Суррей. Колвин вспоминает: «Сперва она напоила нас чаем, и когда я спросил ее, знала ли она Канариса, то заговорила без остановки: “Я попрошу вас не упоминать моего имени и не говорить ничего, что указало бы на меня, потому что я не хочу еще раз рассказывать эту историю, а предпочитаю сделать это лишь один раз. Мой муж и я жили до войны в Берлине. Мы знали поляков из тамошней колонии и имели кое-какие связи среди немцев. Я помню встречу с некоторыми немецкими генералами в доме нашего военного атташе”».

История будоражит воображение, поскольку таинственная дама настаивала на том, что именно она была связующим звеном между британской разведкой и Канарисом. Она припоминала, как ее первое знакомство с Канарисом сильно обрадовало и польские, и британские власти в Швейцарии. «Когда она упомянула это имя снова, поляки выказали большой интерес и британцы отреагировали так же. Они хотели услышать о нем больше. Мадам Дж. осталась в Швейцарии».