100 величайших хулиганок в истории. Женщины, которых должен знать каждый

На всякий случай протестующие не расходились до самого утра, а потом штурмовали ту часть дворца, где жила Мария-Антуанетта, и «проводили» короля и королеву в Париж, чтобы они разобрались в ситуации с хлебом. Королевская семья оказалась не в восторге от этой поездки, которая, впрочем, была довольно веселой: женщины раздавали зевакам синие, белые и красные ленточки, катались верхом на пушке, которую раздобыли по дороге, как ковбои, а другие женщины держали отрубленные головы версальских гвардейцев на палках. Французская революция была непростым временем.

Но принесла ли она пользу женщинам? Ну, по большей части история состоит из того, что люди с чем-то не согласны и пишут об этом книги, злятся на других людей, которые не согласны с их книгами, и пишут книги о том, какие другие книги плохие. И споры о роли женщин во Французской революции и о том, насколько они от нее пострадали или выиграли, очень похожи на все остальные.

В 1949 году в своей книге «Второй пол» Симона де Бовуар отмечала, что Французская революция навредила женщинам. Только она написала это более умными французскими словами. Другая историк, Джоан Ланде, резюмирует: «Республика была построена против женщин и несправедлива по отношению к ним». И вот еще одно меткое высказывание от академика Кэтрин Сильвер: «Женщины Франции бунтовали, протестовали и боролись за правое дело. Однако… женщины не получили никакой существенной пользы от перераспределения прав после уничтожения аристократии».

Помимо протестов и насаживания голов на палки женщины предпринимали другие действия, напрямую связанные с политикой. В 1793 году они участвовали в «продовольственных бунтах», которые напоминали поход за продуктами в супермаркет «Сейнсбери» в воскресенье днем, только все, кто пришел в супермаркет, еще и яростно требовали контроля цен, прекращения накопительства и спекуляции продуктами, а также социального равенства, демократии и прав для женщин. И, конечно, ингредиентов для хорошего воскресного жаркого.

Здесь из левой кулисы выходит Олимпия де Гуж. Это классная шутка, основанная на ее политических вгзлядах и на том, что она была драматургом. Откровенно говоря, читатель, ба-дум-тс-с! В общем, Олимпия де Гуж родилась под менее крутым именем Мари Гуж в 1748 году на юго-западе Франции. После смерти своего никчемного мужа (светлая ему память) она переехала в Париж и начала строить свою репутацию писательницы, которая занималась всякими писательскими вещами, вроде создания пьес и памфлетов, переписки с другими известными писателями, разговоров по душам со всякими интеллектуалами в салонах, руганью с труппами актеров, которые задерживали начало ее пьес и, предположительно, сидением у французских окон со скучающим видом, как это любят парижане.

В 1784 году она написала свою самую знаменитую пьесу о кораблекрушении «Замора и Мирза», а к 1789 году переделала ее в пьесу «Рабство негров» с протестом против рабовладельческого строя. Ее репутация улучшалась не только благодаря ее аболиционизму, но и благодаря революционному пылу. Также она стала защищать права женщин.

В 1791 году все эти взгляды воплотились в ее самой важной работе — памфлете «Декларация прав женщины и гражданки», — в которой она обратилась к Марии-Антуанетте. «Женщина рождена свободной, — начинается декларация, — и остается равной мужчине в правах».

Де Гуж написала свою Декларацию после глубокого разочарования в революционной конституции 1791 года. В нее вошла Декларация прав человека и гражданина, по которой женщины были «пассивными» гражданами Франции. Это значит, что технически они были гражданами, но не могли голосовать и заниматься другими гражданскими делами. Спасибки, мальчики!

Конституция сформировалась на основе идеалов Просвещения о разуме, рациональности и объективности, но идеалы эти применялись лишь для обеспечения справедливости парней, Де Гуж любила революцию и разделяла идеалы разума и рациональности, но, увы, как и многие другие мужчины, революционные лидеры, в конце концов, оказались говном. Только более красивым французским словом, означающим говно.

Так вот, в Декларации де Гуж писала, что женщины — которых она называла «полом, превосходящим другой и в красоте, и в мужестве» (и это правда), — заслуживают тех же прав, которые конституция сулит мужчинам.

В постскриптуме к Декларации она добавила, что «брак — это могила для доверия и любви», что, вероятно, тоже правда, и давай вернемся к этой теме лет через двадцать. Де Гуж выступала за секс вне брака и даже приложила к Декларации образец брачного договора. Не то чтобы это было очень романтично, но, опять же, до революции браки тоже не сверкали романтикой. Контракт подразумевал равный статус мужчины и женщины в браке, а также равные права на законнорожденных и внебрачных детей. Олимпия, кстати, считала себя внебрачной дочерью известного человека.