100 величайших хулиганок в истории. Женщины, которых должен знать каждый

Даже в подполье Ирена продолжила руководить Сопротивлением и контролировать огромные суммы денег в распоряжении «Жеготы», а также управлять невероятно сложной сетью сторонников, социальных работников и медиков, и, конечно, скрывающихся детей. В 1944 году Армия Крайова в составе польского Сопротивления насчитывала 300 тысяч бойцов — мужчин и женщин. 1 августа 1944 года 40 тысяч бойцов в Варшаве, в том числе 4 тысячи женщин, подняли восстание.

Тогда Гиммлер приказал немецким войскам убить всех жителей Варшавы, уже без привязки к национальности. Теперь наблюдать чужие страдания с вершины колеса обозрения стало не нормально. В ответ на восстание немцы решили сравнять весь город с землей. И даже под бомбежками и при ожесточенных уличных боях Ирена, Адам и их друзья создали полевой госпиталь для ухода за ранеными. Когда их деятельность раскрылась, они подкупили еще одного немца, и тот помог им избежать депортации. Но они не сбежали, а создали еще один полевой госпиталь.

К концу войны город был разрушен, и миллионы мирных жителей погибли. Списки Ирены оказались глубоко под обломками, и их так и не удалось найти. Ирена смогла частично воссоздать их по памяти, но большинство детей, чьи настоящие имена остались в списках, их семьи так и не нашли.

Ирена и Адам выжили, несмотря ни на что, и остались в Польше, поженились, завели собственных детей и удочерили двух еврейских девочек. (Правда, потом они развелись, но ведь такова жизнь.)

После войны Ирена снова оказалась в тюрьме, на этот раз благодаря новой коммунистической тайной полиции, за связь с движением Сопротивления и Армией Крайова, которые были не в ладах с коммунистами. Из-за этой политической напряженности история Ирены оставалась неизвестной до 1990-х годов, хотя она и получила признание в Яд ва-Шеме (мемориале Холокоста в Иерусалиме) в 1965 году. Перед своей смертью в 2008 году в преклонном возрасте 98 лет она получила награды и признание всего мира за храбрость, проявленную на войне, в том числе Нобелевскую премию мира и письмо от Папы Римского.

Давай остановимся здесь и задумаемся о том, что Вторая мировая война была не так давно? Может, твои бабушки и дедушки жили в это время. Может, и твои родители. Или, может, если ты уже в почтенном возрасте, ты помнишь те события. (Привет моим старшим читателям, и простите за ругательства.)

Какой урок мы можем извлечь из рассказа об Ирене? Ее история кажется невероятной. Она обладала сверхчеловеческой смелостью. Силы, которым она сопротивлялась, — слишком злые и жестокие. Ирена утверждала, что все, что она делала, было для нее нормально, — и в моем коротком рассказе не хватает многих примеров бесконечных храбрых подвигов Ирены, ее верных друзей и других членов польского Сопротивления, В свои поздние годы женщина всегда подчеркивала, что все это удалось ей лишь благодаря тем немногим людям, которые тоже считали нормальным рисковать собственными жизнями ради спасения детей. «Я хочу, чтобы все знали, — говорила она, — хоть я и руководила нашими силами, нас было двадцать-двадцать пять человек, Я была не одна». Вот и урок. Чтобы творить добро, нужны хорошие люди, которым можно доверять.

Когда читаешь об ужасах, а особенно о великих ужасах, после которых несколько поколений людей говорят о том, что об этих ужасах нельзя забывать и что нельзя дать им повториться снова, возникает неприятное чувство того, что люди, позволившие им произойти и наблюдавшие за ними с вершины колеса обозрения, не так уж отличаются от сегодняшних людей. Можно ощутить, что грань между обществом, которое принимает великие ужасы и участвует в них, и обществом, которое их отвергает и противостоит им, тонка, как лист папиросной бумаги.

Если говорить о нормальном и ненормальном, то абсолютно нормально дерьмово себя чувствовать, прочитав все это! Отдохни, съешь кусочек торта и, да, чувствуй себя дерьмово, потому что история ужасна, и это нельзя забывать. Мы можем только надеяться, что в мире больше Ирен, чем не-Ирен, и что мы сами больше Ирена, чем не-Ирена, что бы ни случилось.

Твои новые революционные образцы для подражания

92. Олимпия де Гуж (1748–1793 гг.)

5 октября 1789 года 6 тысяч разгневанных французских женщин двинулись на Версаль с ножами, палками, дубинами, пиками и тесаками. Французская революция была в полном разгаре, Бастилию взяли штурмом, в деревнях полыхали пожары, и где-то далеко будущие революционеры-якобинцы точили свои гильотины.

Началось все с небольших беспорядков на рынке в Париже, возникших по причине того, что там не было хлеба, — а все знают, что в хлебе заключается самая суть Парижа. Как и в сыре. И в том, чтобы сидеть в кафе со скучающим видом.

Когда протестующие прошли 20-километровый марш, король Людовик XVI принял шесть женщин, требовавших хлеба, и пообещал, что будет Парижу хлеб. Вкусные воздушные багеты. (Или какой там хлеб они ели в 1789 году. Возможно, он был пожестче.)