100 величайших хулиганок в истории. Женщины, которых должен знать каждый

На веб-сайте под названием «Проект Соджорнер Трут» можно послушать эту оригинальную версию в озвучке современных женщин с афро-голландским акцентом, близким к произношению самой Трут. Вот отрывок:

«Я много слышала о равенстве полов. Я могу поднять столько же. сколько любой мужчина, и могу съесть столько же, если достану еды.

Я так же сильна, как любой мужчина сейчас.

Что касается интеллекта, то могу сказать только, что если у женщины пол-литровый сосуд, а у мужчины литровый, то почему нельзя заполнить все пол-литра целиком?

Не нужно бояться давать нам наши права из опасения, что мы возьмем слишком много, потому что мы все равно не возьмем больше, чем поместится в пол-литровом сосуде.

Бедные мужчины, кажется, совсем растерялись и не знают, что делать».

Действительно, бедные мужчины! Какое же это сокровище — сарказм, который так же хорош и 160 лет спустя.

Нам стоит воздержаться от заблуждения о самой знаменитой речи Соджорнер в стиле «вообще-то Франкенштейн — это имя ученого», и не превращать ее в палку, которой можно колошматить друг друга.

Какая досада и, все же, какая ирония, что ее оригинальная речь утеряна. Все сказанное выдающимися людьми до изобретения технологий, позволяющих записывать звук, зависит от туманных воспоминаний свидетелей, журналистов и этически ненадежных активистов. Даже «Геттисбергская речь» Авраама Линкольна, с которым, кстати, тоже встречалась Соджорнер, существует в нескольких версиях, но, думаю, действительно важна лишь та, что высечена в мраморе в Вашингтоне рядом с шестиметровой статуей президента. (Президента Линкольна, конечно. У нас пока нет статуи нынешнего президента, хотя это лишь вопрос времени.)

Так что послушай оба варианта речи «Разве я не женщина?» и получи заряд сил на то, чтобы встать, выйти на улицу, прокричаться в небо в праведном гневе, а потом вступить в какую-нибудь организацию или даже в целых две.

Женщины, которые знали как чертовски хорошо повеселиться

76. Императрица Феодора (ок. 500–548 гг.)

Полюбуемся на леди, которая совершила одно из самых впечатляющих преображений за тысячелетнюю историю Византийской империи, — императрицу Феодору. Если не знаешь, что такое преображение, то сейчас узнаешь.

Феодора родилась в 500 году нашей эры в довольно скромных условиях: мать была актрисой и танцовщицей, а отец держал медведя на ипподроме — средоточии дебоширства в Константинополе, — и эта работа, хотя и классная, не принесла семье огромного состояния.

Но на ипподроме занимались не только дебоширством с участием медведей, и именно там Феодора и ее сестры стали работать «артистками» после смерти отца-укротителя. В те времена работа актрисы была почти наравне с работой проститутки, хотя проституция была, возможно, не таким уж необычным родом деятельности, как сейчас.

К 15 годам Феодора стала звездой ипподрома. Помимо, э… частных выступлений, она танцевала перед залом зрителей в костюме из ленточек, которые едва прикрывали женские прелести, а также славилась своими, э… глазами. Не знаю, какие вкусы были у среднего византийского джентльмена, да и кто мы такие, чтобы судить о том, у кого на что стоял полторы тысячи лет назад? Времена были другие.

То, что нам о ней известно, в основном записано в разных произведениях Прокопия, историка того времени, который, возможно, ненавидел ее и ее будущего мужа. Он заявлял, что у Феодоры было множество любовников, причем одновременно, и что она хотела, чтобы у нее было еще больше отверстий, чтобы заниматься сексом с еще большим количеством мужчин сразу. Прокопий, слова которого звучат как откровенная ревность, может, хотел очернить ее имя посмертно, но шутка в том, что из-за этой клеветы она нравится нам еще больше.

После бурной юности, проведенной в оргиях и выступлениях сексуального характера со всякими гусями (мертвых нельзя оклеветать!), Феодора стала сожительствовать с сирийским чиновником и переехала в Александрию. В итоге этот мужчина ее бросил, а она обратилась в религию и в 522 году вернулась в Константинополь.

Она приехала обновленной, набожной женщиной, а свою прежнюю работу в сфере развлечений сменила на более сдержанное занятие — прядение шерсти, как бы уверяя людей: «ТЕПЕРЬ Я ПРЯДУ ШЕРСТЬ, РЕБЯТ, СОРРИ ЗА ГУСЕЙ И ВСЕ ТАКОЕ».

Но жизнь Феодоры только сейчас станет по-настоящему захватывающей. Видишь ли, то место, где она пряла шерсть, совершенно случайно оказалось близко к императорскому дворцу, и на нее обратил внимание будущий император Юстиниан, потому что она такая: «Эй, я всего лишь набожная прядильщица… с сексуальным прошлым». — А Юстиниан такой: «Ого, круто».