Автор «Повести о разорении Рязани Батыем» оставил красочное описание атаки отряда Коловрата: «и внезапно напали на станы Батыевы. И начали сечь без милости, и смешалися все полки татарские. И стали татары точно пьяные или безумные… Почудилось татарам, что мертвые восстали
» (37, 110). Охваченные страхом и паникой нукеры действительно напоминали «пьяных и безумных», что дало возможность русским воинам продвинуться к ханской ставке. Об этом ясно и недвусмысленно говорится в «Повести»: «Евпатий же, насквозь проезжая сильные полки татарские, бил их нещадно. И ездил средь полков татарских так храбро и мужественно, что и сам царь устрашился» (37, 110). Что до страха монголов, увидевших «восставших мертвых», этому есть вполне логическое объяснение. Дружина Коловрата сражалась под рязанским стягом, Рязань орда сровняла с землей, в городе не то что воинов, женщин и детей не осталось. А здесь… В итоге русские практически прорвались к шатру Батыя, где в бой вступила ханская гвардия. Это и были «сильные полки татарские», упомянутые автором «Повести». В бой гвардейцев повел шурин Батыя, Хостоврул, обещавший хану взять живым вражеского военачальника. Мы не знаем, имела место похвальба монгольского багатура или это не более чем литературный прием. В любом случае, поединок Евпатия Коловрата с Хостоврулом закончился плачевно для монгольского военачальника. Русский богатырь ударом меча развалил ханского родственника на две половины и повел дружину в последнюю атаку. Вот тогда Батый и испугался по-настоящему. Всё решил численный перевес, монголы оттеснили дружинников от шатра и взяли в кольцо. Русские отразили несколько атак с большими потерями для степняков и тогда монгольские военачальники приняли необычное решение – расстрелять дружинников из метательных машин. Не обязательно это были громоздкие осадные камнеметы, это могли быть небольшие метательные машины, не требующие сборки. Дружинников засыпали камнями и стрелами, вместе со своим отрядом погиб и Евпатий Коловрат.Из русских воинов в живых осталось только пять человек, попавших в плен во время битвы. Хан лично допросил пленников, после чего произнес над телом русского воеводы: «Если бы такой вот служил у меня, – держал бы его у самого сердца своего
» (37, 111). Батый приказал отдать пленным дружинникам тело Евпатия и отпустить их. Воеводу привезли в Рязань «и погребоша его честно в соборной церкви генваря в 11 день» (86, 70). Насколько эта дата достоверна – неизвестно.46. Битва под Коломной (январь 1238)
Центральным событием похода Батыя на Северо-Восточную Русь, стало Коломенское сражение. Орда покинула окрестности Рязани и выступила на Коломну 1 января 1238 г. (161, 726). По пути монголы сожгли Переяславль-Рязанский, Зарайск и Ростиславль. Скорее всего, эти города не оказали захватчикам сопротивления, поскольку местные ратники погибли в полевом сражении с ордой и при защите Рязани. Поэтому монголы продвигалась без задержек. От городища Старой Рязани до Коломны по покрытой льдом Оке будет около 150 км, поэтому не исключено, что передовые монгольские разъезды появились в окрестностях города 5 января.
Коломна имела стратегическое значение, поскольку прикрывала удобный путь по Москве-реке в земли Владимиро-Суздальского княжества. Это был ключ к стольному Владимиру. Расположение Коломны было очень удобным, город стоял на месте слияния двух рек – Москвы и Коломенки, был окружён густыми лесами и неплохо укреплён. Кроме крепостных стен и земляного вала, Коломна была защищена деревянными надолбами, затруднявшими подступы к городским укреплениям. Надолбы – это вкопанные в землю толстые деревянные сваи в один или несколько рядов, между которыми были оставлены проходы. Коломенский князь Роман Ингваревич готовил город к осаде, но все его надежды были на помощь суздальцев. В стольном Владимире хорошо понимали значение Коломны и хотели остановить орду на границе Суздальской земли. Георгий Всеволодович объявил сбор полков, однако стояла зима, рать собирались медленно и великий князь направил к Коломне лишь половину из тех войск, которыми располагало княжество. На помощь Роману повел сторожевой полк воевода Еремей Глебович, следом с главными силами выступил старший сын великого князя Всеволод.