100 великих экспедиций

От Олекминских приисков отряд Кропоткина отправился на юг, взяв провизии на три месяца. Проводником согласился быть немолодой якут. «Он действительно выполнил этот удивительный подвиг, хотя в горах не было положительно никакой тропы», – писал Кропоткин, восхищаясь мужеством и сообразительностью местного жителя, для которого тайга – дом родной. Но разве не совершил подвиг и молодой командир отряда?

Караван двигался по дремучей тайге. Мохнатые низкорослые якутские лошади с трудом продирались сквозь заросли кедрового стланика; по звериным тропам пересекают буреломы, заросшие березняком и малинником; осторожно, осаживаясь на круп, спускаются с круч; вышагивают бесконечные километры по каменным развалам, осыпям, оступаясь и сбивая в кровь ноги; порой по брюхо проваливаются в холодную жижу, проходя по болотистым местам. Людям приходится не легче.

Так продолжается изо дня в день. Глухие неведомые места. Они не занесены на карты. Приходится пересекать все новые и новые горные гряды, спускаться в узкие распадки и широкие долины, заросшие буйной растительностью. Начинает казаться, будто бесконечно возвращаются одни и те же подъемы и спуски, переправы. А с очередного перевала вновь видны мрачные гребни горных хребтов, уходящих за горизонт.

Взбунтовались конюхи. Им приходилось ежедневно навьючивать и разгружать лошадей, не считая аварийных ситуаций на переправах и трудных участках переходов. Ни конца, ни краю нет этому пути, неизвестно куда они забрели. Надо поворачивать назад, коли жизнь дорога.

Кропоткин доказывал, что им одним из этих дебрей не выбраться, а поворачивать весь отряд он не позволит. Удалось прийти к соглашению. Для облегчения труда конюхов он обязал всех участников экспедиции таскать вьюки, следить за лошадьми, устраивать ночлег.

Они пересекли обширное нагорье, названное Кропоткиным Патомским (по реке Большой Патом). Нелегкая переправа через Витим. Крутой горный хребет. Его Кропоткин назвал Северо-Муйским.

«Долгое время, – писал он, – перед этой каменной преградою рушились попытки как научных исследователей, так и золотопромышленных партий связать между собой разделяемые ею зачаточные центры культурной жизни: сумрачный вид, открывающийся на ряды ее гольцов, которым конца не видно, скалистые вершины гор, опоясанные туманами, стремительность потоков и полнейшая безлюдность заставляли отступать перед нею или обходить ее тех немногих исследователей, которые после трудных путешествий в горах, лежащих к северу или к югу от этого каменного пояса, подступали к его подножью».

Он преодолел эту природную преграду. С Южно-Муйского хребта путешественникам открылось Витиме кое плоскогорье: обширные луга с островками леса и небольшими речками. Шел четвертый месяц похода. Главные опасности остались позади.

Для этого участка маршрута уже была официальная карта. Судя по ней, предстояло еще преодолеть крутые склоны Станового хребта. Однако проходил день за днем, а вместо гор – только сравнительно пологий общий подъем рельефа. Кропоткин записал: «Станового хребта не существует, и этим именем называется размытый водами уступ, которым обрывается плоскогорье в долину реки Читы».

8 сентября 1866 года жители небольшого тогда городка Чита были несказанно удивлены. С севера в город вошел караван – полсотни вьючных лошадей! Говорили, что пришли с Олекминских приисков, о которых здесь слыхом не слыхивали.

Перед отрядом Кропоткина официально стояла задача: проложить сухопутный маршрут от Лены до Читы. На это золотопромышленники выложили более 5 тысяч рублей золотом. Научные исследования оставались целиком на личное усмотрение Кропоткина. Помогал ему биолог И.С. Поляков. Петр Алексеевич вел метеорологические наблюдения, геологические описания, замеры высот и глазомерную съемку местности. Огромную массу фактов он привел в опубликованном семь лет спустя «Отчете об Олекминско-Витимской экспедиции». За свои исследования он был награжден Малой золотой медалью Русского географического общества.

В Якутске и на Ленских золотых приисках Кропоткин обратил внимание на страшные условия труда и угарного «отдыха», жестокую и алчную эксплуатацию, «порабощение рабочего капиталом». Его запись, сделанная чуть позже в витимской тайге: «На подрыв капитала надо бы употребить силы». Князь Петр Кропоткин стал непримиримым врагом любых форм угнетения человека не потому, что считал себя в чем-то обделенным. Напротив, он сам отказался от обеспеченной комфортной жизни.

Выйдя в отставку, он вернулся в Петербург и в Географическом обществе стал секретарем отделения физической географии. Теоретически предсказал существование неведомого архипелага севернее Новой Земли. Обосновал организацию экспедиции для исследования русских северных морей (правительство не выделило на нее денег, а через два года архипелаг был открыт австрийской экспедицией и назван Землей Франца Иосифа).