100 великих экспедиций

И все-таки находились чудаки, уходящие с торговыми караванами в глубь Сахары. Одним из них был Густав Нахтигаль – сын священника, после учебы на медицинском факультете поступивший военным врачом в прусскую армию. Когда его отец умер от туберкулеза легких, а вскоре скончался от той же болезни старший брат, Густав решил, что и его ожидает та же судьба, если он не сменит климат на более сухой.

Он переехал в Тунис, на северное побережье Африки. Благодаря успешной врачебной практике, получил должность лейб-медика Тунисского бея и сопровождал его войска в походе против воинственных племен пустыни. За это время он научился говорить по-арабски и жить в походных условиях. Его заинтересовала пустыня. Он вел полевые наблюдения и читал литературу, посвященную исследованиям Сахары.

Набравшись сил и здоровья, Нахтигаль уже собирался вернуться на родину. Однако жизнь его круто изменила неожиданная встреча с Герхардом Рольфсом. Этот человек совершил путешествие, вошедшее в историю географических открытий. По натуре он был авантюристом, а потому отправился в Северную Африку и вступил во французский Иностранный легион полковым фельдшером. Участвовал в военных походах и за 6 лет службы выучил арабский язык, освоился с местными условиями.

Выйдя в отставку, он (как военный разведчик?) прошел по Марокко, пересек пустыню на юге Алжира и через город Гадам ее пришел в Триполи. В мае 1865 года он организовал караван и отправился к озеру Чад, а оттуда к Нигеру. Но проводник завел их в безводную местность и сбежал. Если бы группа Рольфса погибла, можно было поживиться всем их товаром. Спас их внезапный ливень.

В августе они подошли к Нигеру. Начался сезон дождей, идти пришлось полтысячи километров через леса и болота вниз по течению реки. Цель – Лагосская лагуна Гвинейского залива – была достигнута вмае 1867 года. Это было первое пересечение Африки от Средиземного моря до устья Нигера. Рольфе стал прославленным путешественником, почетным членом Берлинского географического общества; его наградили золотыми медалями географические общества Парижа и Лондона.

Побывав на родине в Пруссии, Рольфе вновь прибыл в Африку. Король Пруссии просил его передать подарки шейху Омару, правителю Бону в районе озера Чад, в знак дружбы и сотрудничества. Но Рольфса привлекали неисследованные районы Восточной Сахары и повторять свой маршрут до Чада ему не имело смысла. Поэтому он стал упрашивать Нахтигаля посетить шейха Омара.

«Сознавая свою полную научную несостоятельность, я все же не мог устоять перед искушением, обещавшим мне как минимум богатую впечатлениями поездку», – вспоминал Нахтигаль. Этот минимум был превзойден с лихвой. Ему довелось провести более пяти лет, как он писал, «в полной духовной изоляции, в жестокой нужде, тяжелых лишениях, под угрозой неумолимых болезней и других опасностей – это больше, чем может вынести самый пламенный энтузиазм».

В феврале 1869 года Нахтигаль с несколькими спутниками, имея 7 верблюдов, отправился к озеру Чад. Через 35 дней они пришли в Мурзук. Навстречу им нередко попадались караваны рабов. В городе они пробыли несколько месяцев, поджидая попутчиков – торговцев, чтобы двигаться большим караваном, имея возможность отбивать нападения разбойников. Отдых в оазисе сильно омрачали несметные мухи и обилие вшей, клопов.

Нахтигаль решил использовать время ожидания для того, чтобы проникнуть в неисследованную горную страну Тибести, где обитало коварное разбойничье племя тубу. Его отговаривали местные жители и слуга Мухаммед, отец которого был из той страны. Однако Нахтигаль понадеялся на опытного проводника Колокоми, обещавшего заручиться покровительством знатного тубу Арами.

Маршрут с самого начала незадался. Солнце палило немилосердно; температура в тени достигала 49 градусов. Ноги Нахтигаля были обожжены, доставляя ему постоянные страдания. Они пришли к крупному колодцу Бир-Мешру.

«Окрестности колодца были усеяны выбеленными человеческими костями и скелетами верблюдов, – писал он. – С содроганием я заметил наполовину засыпанные песком мумифицированные трупы детей, еще покрытые синими тряпками, служившими им при жизни одеждой. По-видимому, на этой последней остановке долгого, безрадостного, полного страданий пути немало несчастных детей из стран Черной Африки нашло свой конец.

Длинный путь при недостаточном питании и скудном рационе воды, резкий контраст между их родиной с ее животворящей природой, влажным климатом, и пустыней, изнуряющей своим сухим воздухом, бремя трудностей и лишений, возложенное на них их хозяевами и случаем, постепенно подорвали силы молодых организмов. Память о родине, отступившей от них в недостижимую даль, страх перед неизвестным будущим, бесконечный путь, побои, голод, жажда и смертельная усталость вконец парализовали их волю. Когда у несчастных не было больше сил встать и идти дальше, их просто оставляли на произвол судьбы, и их жизненные силы медленно угасали под уничтожающим воздействием солнечных лучей, голода и жажды».

Если Нахтигаль искал приключений, то они были отпущены ему в полной мере.