Читаем 100 великих экспедиций полностью

Чтобы избежать встреч с разбойниками, Густав решил отклониться от обычного караванного пути. Тут их ждала смертельная опасность. Они подошли к колодцу, но оказалось, что он сух. Колокоми повел к другому источнику воды. Но двигались они ночью и прошли в стороне от него. Вскоре выяснилось, что они заблудились. Прошел день, другой, запас воды кончился, а колодца с водой не попадалось. Даже верблюды изнывали от жары и жажды. Пришлось разбить лагерь в низине.

На каждого из десяти путников осталось по стакану воды. Они ее выпили, и только Колокоми, прополоскав рот, выплюнул воду и передал свой почти полный стакан Нахтигалю:

– Пей! Вам, людям воды, трудно.

На последнем привале ни у животных, ни у людей не было сил двигаться дальше. Только проводник рано утром ушел на поиски колодца. Чем выше поднималось солнце и нестерпимей становился зной и жажда, тем безучастней становились путники. Одни молились Аллаху, готовясь к мучительной смерти, другие впали в прострацию, смирившись со своей судьбой.

Но вот явился Колокоми и принес немного воды: он нашел колодец. Караван двинулся дальше. Они пересекли хребет Тарсо с вершиной Тусиде (2700 м над уровнем моря). На перевале дневная температура достигала 40 градусов, а ночью падала до десяти.

Наконец, они пришли в город Бардак, столицу племени тубу: в широкой долине возвышались группы финиковых пальм, в тени которых стояли хижины знатных жителей. Нахтигаль был первым европейцем, пришедшим в эти края.

Вскоре он понял, почему сюда не попадали исследователи. Несмотря на покровительство влиятельного Арами (а оно стоило недешево), Нахтигалю не раз угрожала смерть как неверному, осквернившему своим пребыванием их землю. В него бросали камни мальчишки, а взрослые вымогали мзду У него уже ничего не осталось, Колокоми вынужден был исчезнуть, чтобы не пострадать за то, что привел сюда иноверца.

Нахтигаль и его белый слуга оставались пленниками, над которыми издевались, угрожая смертью, как только от них откажется Арами. Местный шейх – убогий старик в драном халате – забрав подарки, потерял к ним интерес, но держал в плену. Жили они впроголодь, на скудном рационе воды.

Тем временем в поселок пришли тубу, которых держали заложниками для безопасности Нахтигаля и его спутников. Вернувшиеся сообщили о гибели Александры Петронемы Франсины Тинне. Эта уроженка Голландии была отважной исследовательницей Африки, провела несколько трудных экспедиций и направлялась в нагорье Ахаггар, во владения туарегов. Ее караван ограбили, когда она хотела выхватить револьвер, ей отрубили руку и оставили истекающую кровью умирать в песках.

Рассказывая это, тубу, считая ее женой Нахтигаля, предлагали расправиться и с ним. Арами понял, что пленника в любой момент могут убить, и организовал побег, в награду за который забрал у них почти все оставшиеся вещи.

На обратном пути они страдали от жары, голода и жажды. У них оставались только самые слабые верблюды (остальных пришлось отдать тубу), которые в конце концов пали. Бурдюки с водой несли на себе; благо, что других вещей не осталось: геологические образцы и книги пришлось выбросить еще раньше. В начале октября, оборванные и голодные, они пришли в Мурзук. И все-таки Нахтигаль вынес из этой экспедиции нечто особенно ценное: сведения о вулканическом нагорье Тибести, о природе и людях тех мест, которые до сего времени оставались белым пятном на карте Сахары.

Отдохнув полгода в Мурзуке, Нахтигаль отправился с караваном на юг, выполняя обещание, данное Рольфсу: доставить правителю Борну шейху Омару дары прусского короля. Среди них было тронное кресло, портреты короля, его супруги и сына, ружья (игольчатые), часы, бинокли, чайный сервиз, мыло, украшения, наряды и даже фисгармония.

В пути караван сопровождало 20 охранников. Без приключений они добрались до озера Чад и владений шейха Омара, которого подарки, особенно трон и ружья новейшей конструкции, привели в восторг. Его столица Кука стала на три года базой Нахтигаля, откуда он совершал маршруты в разных направлениях.

Результатом пребывания Нахтигаля в Африке стал фундаментальный трехтомник «Сахара и Судан». Он из военного врача и искателя приключений превратился в профессионального географа. Ему удалось доказать, что сравнительно недавно озеро Чад было в несколько раз обширнее нынешнего: он нашел в пустыне глинистые озерные отложения и скелеты рыб. Он исследовал впадающую в Чад крупную реку Шари.

Во второй половине XIX века в Куке существовал крупный рынок рабов, цены на которых были столь же привычны, как стоимость любого товара. Наибольшим спросом пользовались евнухи, глухонемые девушки, карлики.

Возвращался Нахтигаль в 1875 году после 13 лет путешествий новым путем: на восток от Чада до Нила. Его уже сочли пропавшим без вести. А он с трудом приноравливался к европейским языкам и обычаям, от которых основательно отвык.

Перейти на страницу:

Все книги серии 100 великих

100 великих оригиналов и чудаков
100 великих оригиналов и чудаков

Кто такие чудаки и оригиналы? Странные, самобытные, не похожие на других люди. Говорят, они украшают нашу жизнь, открывают новые горизонты. Как, например, библиотекарь Румянцевского музея Николай Фёдоров с его принципом «Жить нужно не для себя (эгоизм), не для других (альтруизм), а со всеми и для всех» и несбыточным идеалом воскрешения всех былых поколений… А знаменитый доктор Фёдор Гааз, лечивший тысячи москвичей бесплатно, делился с ними своими деньгами. Поистине чудны, а не чудны их дела и поступки!»В очередной книге серии «100 великих» главное внимание уделено неординарным личностям, часто нелепым и смешным, но не глупым и не пошлым. Она будет интересна каждому, кто ценит необычных людей и нестандартное мышление.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары / Энциклопедии / Документальное / Словари и Энциклопедии

Похожие книги

1937. Трагедия Красной Армии
1937. Трагедия Красной Армии

После «разоблачения культа личности» одной из главных причин катастрофы 1941 года принято считать массовые репрессии против командного состава РККА, «обескровившие Красную Армию накануне войны». Однако в последние годы этот тезис все чаще подвергается сомнению – по мнению историков-сталинистов, «очищение» от врагов народа и заговорщиков пошло стране только на пользу: без этой жестокой, но необходимой меры у Красной Армии якобы не было шансов одолеть прежде непобедимый Вермахт.Есть ли в этих суждениях хотя бы доля истины? Что именно произошло с РККА в 1937–1938 гг.? Что спровоцировало вакханалию арестов и расстрелов? Подтверждается ли гипотеза о «военном заговоре»? Каковы были подлинные масштабы репрессий? И главное – насколько велик ущерб, нанесенный ими боеспособности Красной Армии накануне войны?В данной книге есть ответы на все эти вопросы. Этот фундаментальный труд ввел в научный оборот огромный массив рассекреченных документов из военных и чекистских архивов и впервые дал всесторонний исчерпывающий анализ сталинской «чистки» РККА. Это – первая в мире энциклопедия, посвященная трагедии Красной Армии в 1937–1938 гг. Особой заслугой автора стала публикация «Мартиролога», содержащего сведения о более чем 2000 репрессированных командирах – от маршала до лейтенанта.

Олег Федотович Сувениров , Олег Ф. Сувениров

Документальная литература / Военная история / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное
Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное