100 Великих Книг

7. Тезис, оказавшийся в последующие два века наиболее содержательным, острым, дискуссионным. Это о так называемой «невидимой руке» рынка. В условиях рыночного обмена каждый человек, руководствуясь своими эгоистическими побуждениями о выгоде и преследуя свой интерес, на самом деле участвует в великом разделении труда и увеличивает не только свое, но и общее благосостояние. Двухвековое обсуждение этой идеи породило целые направления в экономической науке: либерализм и фритредерство, дирижизм, монетаризм и т. д.

Значение труда А. Смита в развитии экономической науки неоценимо. Его считают своим предшественником практически все школы и направления (даже начисто отрицающие друг Друга). Происходит это в силу того, что «Богатство народов» было первым систематическим изложением науки о хозяйстве за три предшествующих века. И как у всех первопроходцев, терминология у Смита не отработана, многое противоречиво, что-то совсем неправильно. Многое можно понять по-разному. Но подкупает искренность ученого, блестящий стиль, несмотря на длинные фразы, глубокое проникновение в суть явлений (этому у него учились и Д. Рикардо, и К. Маркс).

«Богатство народов» стоит в веках как утес, о который дробятся бушующие волны любых экономических идей.

29. КАНТ «КРИТИКА ЧИСТОГО РАЗУМА»

Жизнь Канта бедна яркими событиями. Он родился и умер в Кенигсберге (нынешнем Калининграде), прожив 80 лет. Около трех лет даже считался российским подданным — после того как русские полки в ходе Семилетней войны вступили в Кенигсберг, а Восточная Пруссия была в первый раз (тогда еще временно) присоединена к России. Кант никогда не выезжал за пределы родного города, никогда не был женат, никогда не вставал позже пяти часов и никогда не нарушал размеренного распорядка жизни. Хорошо известно, что соседи определяли время не по часам городской ратуши, а по регулярным прогулкам философа. Лишь однажды он озадачил добродушных бюргеров: профессор не вышел на традиционную, почти что ритуальную прогулку — он зачитался только что изданной книгой Руссо «Об общественном договоре» и забыл все на свете, пока не дочитал до последней страницы.

Маленький, сухонький, хрупкий, как фарфор, вечно погруженный в себя философ был похоронен у стены кафедрального собора, где была возведена скромная колоннада с чугунной решеткой. Теперь это место паломничества именуется мавзолеем Канта. Ранней весной 1945 года, когда советские войска штурмом взяли Кенигсберг, какой-то «любитель философии» нацарапал штыком на стене под памятной доской: «Ну что, Кант! Теперь ты веришь, что мир материален?» Кощунственно, но, согласитесь, апокалиптично: перекличка двух эпох на фоне горящих руин Восточной Пруссии. Я собственными глазами видел эту надпись в конце 50-х годов, мне показал ее отец, неназойливо прививавший вкус и интерес к философии. Позже, во время реставрации могилы Канта, надпись зашлифовали, и теперь рассказ о ней перешел в разряд местных легенд.

«Критика чистого разума» — главный труд родоначальника классической немецкой философии и одно из величайших достижений человеческого гения. По образной характеристике Генриха Гейне, эта книга есть меч, отрубивший голову Богу. Никто и не сказал о Канте лучше, чем немецкий поэт: «Прочь, призраки, — я буду говорить о человеке, одно имя которого звучит, как заклинание, я буду говорить об Иммануиле Канте!» И далее Гейне сравнивает Канта с Робеспьером. Оба они по природе своей и происхождению — мещане, мелкие буржуа. Случись иначе — они бы отвешивали в лавке кофе и сахар. Но у истории свои законы: судьба захотела, чтобы они взвешивали другие вещи, и одному бросила на весы короля, а другому — Бога.

В чем же величие Канта и его знаменитой книги? До Канта европейская философия, хотя и считалась традиционно «наукой наук» и царицей мудрости, — все же как бы скользила по поверхности, ограничиваясь кругом строго определенных проблем, заданных еще Аристотелем. Кант был первым, кто осмелился заглянуть в такие глубины человеческого разума и разглядеть там такие вещи, какие до этого не удавалось никому.