100 великих крылатых выражений

Три года спустя, совершая поездку по Европе в составе Великого посольства, он отписал из Лондона своему дяде Л. К. Нарышкину, поручая ему убедить Евдокию постричься в монахини. Та отказывалась, но ее судьба была предрешена. Когда царь вернулся из-за границы, то через месяц велел отвезти жену под конвоем в Суздальский Покровский монастырь. Он не назначил ей даже содержания от казны – ее «кормили» родственники. В одном из писем, отправленных им, она сетовала: «Хоть я вам и при[с]кушна, да что же делать. Покамест жива, пожалуйте, поите, да корми[т]е, да одевайте нишщею». В другом письме признавалась: «Горькое, горькое житие мое. Лутче бы я на свете не родиласа, не ведаю я за што мучеюса».

Но это было не горе, а только полгоря. В 1718 г., во время следствия по делу царевича Алексея, стало известно и о том, что бывшая царица давно живет в монастыре как мирянка, и о том, что к ней относятся как к «великой государыне», а сама она говорит опасные речи и даже прокляла Петербург.

В гневе и так ужасный, как черт, царь Петр теперь бесновался, словно Антихрист, узнав, как жила эти 20 лет брошенная им жена. Люди, близкие к ней, были казнены. Казнь ждала и ее брата, с которым она переписывалась. Единственный ее сын, царевич Алексей, был замучен пытками до смерти. Саму Евдокию отправили под строгий надзор в Ладожский Успенский монастырь, а после смерти Петра I заключили в Шлиссельбургскую крепость, где у нее отняли даже имя, называя лишь «известной особой».

Жизнь ее изменилась только после смерти «самозваной жены» Петра – Екатерины I. С воцарением внука Евдокии, Петра II, «государыню-бабушку» в 1727 г. с почетом перевезли в Москву, а после его безвременной кончины в январе 1730 г. даже упоминали в числе возможных кандидатов на императорский трон, но, истомленная жизнью, она отказалась и вскоре – 27 августа 1731 г. – умерла. Ее последние слова были: «Бог дал мне познать истинную цену величия и счастья земного».

Ребята, вы знаете, чья я дочь, ступайте за мною!

1741 г.

В истории России было несколько государственных переворотов, но самым бескровным стал этот, который затеяла тридцатилетняя женщина, дочь Петра I – Елизавета Петровна (1709–1761). Не было и другого такого переворота, о котором все бы всё знали заранее. Разве что по улицам Санкт-Петербурга не бегали мальчишки со свежими «Ведомостями» и не кричали взахлеб: «Сегодня Елизавета поет и веселится! Веселая царица идет свергать грустную царицу!»

Слухи о скором перевороте доходили даже до правительницы Российской империи Анны Леопольдовны (1719–1746), регентши при сыне-императоре Иоанне Антоновиче, который был еще в младенческом возрасте. Ее не раз предупреждали о том, что цесаревна Елизавета намерена захватить власть. Но разве эта ветреная гулена, ее родная тетушка, способна была на такое?

Отец пытался выдать Елисавет еще ребенком (в 1719 г.) замуж за французского короля Людовика XV, «понеже равнолетна ему». Несколько лет переговоров почти сломили терпение разборчивых французов. Как сообщал российский историк Е. В. Анисимов, «в специальном списке-таблице семнадцати возможных невест короля, который был составлен Министерством иностранных дел Франции и содержал перечисление всех достоинств и недостатков возможного брака короля с каждой кандидаткой, имя Елизаветы стояло под № 2 – сразу после испанской инфанты, от которой (за молодостью лет) уже решили отказаться» («Елизавета Петровна», 2005).

Но смерть императора Петра Великого в начале 1725 г. перечеркнула уже почти обговоренные планы. Елизавета так и не стала женой своего «Возлюбленного», как прозвали юного короля Луи.

Цесаревна Елизавета Петровна в кордегардии Зимнего дворца.

Художник Е. Е. Лансере. Начало XX в.

В 1727 г. почти решенным делом была ее свадьба с Карлом-Августом, младшим братом герцога Голштинии – карликовой страны, лежавшей на северной окраине Германии. Жених очень понравился Елизавете, но…

Голова, взгляд, руки, тело —
Все на милом помертвело,
И стоит уж он с косой,
Страшный остов костяной.

П. А. Катенин. «Ольга»

Летом того же года милый жених нежданно заболел и вскорости умер. Много лет спустя, в 1744 г., тень несчастного юноши, как в романтической балладе, явилась вдруг его немолодой уже невесте. В тот год в Россию приехала мать будущей императрицы Екатерины II – Иоанна-Елизавета. Но стоило самодержице Елизавете Петровне увидеть ее, как она сразу расплакалась: Иоанна, младшая сестра покойного Карла-Августа, была как две капли воды похожа на него.