100 великих крылатых выражений

Первый удар застал Красную армию врасплох. Тысячи немецких самолетов атаковали военные городки, казармы, железнодорожные узлы, аэродромы и другие военные объекты. Тысячи единиц боевой техники были выведены из строя. Из 1200 советских самолетов, уничтоженных утром 22 июня, более двух третей сгорели на аэродромах, ни разу не поднявшись в небо.

Безумный план Гитлера сбывался. На совещании в Ставке вермахта 9 января 1941 г. он сказал: «Особенно важен для разгрома России вопрос времени. Хотя русские вооруженные силы и являются глиняным колоссом без головы, однако точно предвидеть их дальнейшее развитие невозможно. Поскольку Россию в любом случае необходимо разгромить, то лучше это сделать сейчас, когда русская армия лишена руководителей и плохо подготовлена и когда русским приходится преодолевать большие трудности в военной промышленности, созданной с посторонней помощью».

Через полтора часа после необъявленного начала войны, в 5.30 утра, посол Германии Ф. Шуленбург прибыл в Кремль на встречу с наркомом иностранных дел Вячеславом Михайловичем Молотовым (1890–1986). Молотов считался вторым лицом в государстве. С 1930 г. он был председателем Совета народных комиссаров СССР, а с 5 мая 1941 г. – первым заместителем председателя СНК, который возглавил теперь Сталин. Посол вручил наркому текст короткого официального заявления германского правительства.

Уже в 5.45 в кабинете Сталина началось совещание с участием Молотова, Л. П. Берии, С. К. Тимошенко, Л. З. Мехлиса и Г. К. Жукова. В следующие пять часов сюда прибывали все новые партийные и военные руководители. Но в 10.40 в кабинете остались лишь Молотов и Сталин. Молотову предстояло выступить по радио с обращением к советскому народу в связи с началом войны. Сам Сталин категорично отказался это делать, объяснив, что «подождет несколько дней и выступит, когда прояснится положение на фронтах», вспоминал впоследствии Молотов (Ф. И. Чуев. «Сто сорок бесед с Молотовым», 1991).

Колонна пехоты на марше к линии фронта. Июнь 1941 г.

«Сидя в кабинете Сталина, Молотов карандашом набросал первоначальный вариант обращения к народу», – пишет историк Г. Н. Пескова в статье «Наше дело правое». В 12.05 он вышел из кабинета. В 12.15 началось его выступление по радио: «Граждане и гражданки Советского Союза! Советское правительство и его глава товарищ Сталин поручили мне сделать следующее заявление. Сегодня, в 4 часа утра, без предъявления каких-либо претензий к Советскому Союзу, без объявления войны…» Из этого обращения советский народ узнал о нападении Германии на СССР и начале войны. По окончании трансляции, в 12.25, наркоминдел вернулся в кабинет Сталина.

В окончательный вариант речи Молотова был внесен ряд поправок. В частности, поначалу текст заканчивался словами: «Правительство Советского Союза выражает непоколебимую уверенность в том, что наша доблестная армия и флот и смелые соколы советской авиации с честью выполнят долг перед родиной, перед советским народом и нанесут сокрушительный удар по врагу». В окончательном варианте появились слова, ставшие нашим главным лозунгом в годы войны: «Наше дело правое. Враг будет разбит. Победа будет за нами!»

По мнению большинства исследователей, эти слова принадлежат Молотову. В частности, так считает Г. Н. Пескова, опубликовавшая свою статью, посвященную тому, как готовилось его выступление, в информационном бюллетене Историко-документального департамента МИД РФ.

Но есть и другое мнение. Российский исследователь А. Н. Осокин, автор книги «Великая тайна Великой Отечественной. Ключи к разгадке» (2010), отмечает, что это «несомненно чеканный сталинский стиль». Эти же слова Сталин повторил в своем выступлении по радио 3 июля 1941 г. («…Наше дело правое […] враг будет разбит […] мы должны победить». Впоследствии слова «наше дело правое» и «мы победили», наряду с профильным изображением Сталина, появились на лицевой стороне медали «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.», учрежденной 9 мая 1945 г.