100 великих мастеров балета

Несмотря на прекрасные природные данные, в первые годы обучения Наташа отнюдь не была лучшей ученицей в танцевальном классе – мешала рассеянность и свойство полностью уходить в себя, в свои мысли, отрешаясь от окружающего, что, по ее собственным словам, нередко приводило в отчаяние ее педагогов. Однако прыжок Макаровой восхищал уже тогда.

Отношения с одноклассницами не складывались. Она всегда держалась немного особняком от любого коллектива, имея лишь очень ограниченное количество близких ей людей. Так было и в училище – с одноклассницами она не дружила в силу своей, как считалось, «странности», непохожести на других. Макаровой не довелось учиться у Вага новой (она умерла за два года до поступления Макаровой в училище), однако дух вагановской школы был еще жив.

Наталья Макарова – «первая леди европейского балета»

Она и не хотела, и не могла быть такой, «как положено». Недаром балетмейстеры, которые оказали, по ее признанию, наибольшее влияние на становление эстетики Натальи Макаровой, тоже были необычными и нестандартными. До сих пор с глубокой благодарностью и уважением вспоминает Макарова о Касьяне Голейзовском и Леониде Якобсоне.

Казалось бы, все обстояло прекрасно, и молодая танцовщица сразу же, с первых шагов начала яркую артистическую карьеру. В предвыпускном классе Макаровой и ее постоянному партнеру тех лет Никите Долгушину вместе с другими учениками посчастливилось начать репетировать с Касьяном Голейзовским, балетмейстером-новатором, ставящем свои спектакли в неоклассическом стиле, с совершенно иной хореографией и пластикой. На молодежь такая встреча с отступлением от общепринятого канона произвела огромное впечатление, и репетиции с Голейзовским стали праздником.

К выпускному спектаклю Макарова и Долгушин готовили па-де-де из «Жизели». Первым, кто возмутился изменениями в хореографии партий Альберта и Жизели, сделанными в духе Голейзовского, был репетировавший с молодой парой Борис Шавров. Дело дошло до директора училища В. Шелкова, гонителя Рудольфа Нуриева в годы его учебы, и Макаровой с Долгушиным в приказном порядке было запрещено что-либо менять в своих партиях.

Однако на выпускном спектакле дуэт из «Жизели» мятежная пара все же исполнила по-своему. Это не имело последствий лишь потому, что их выступление прошло очень успешно, заслужив овации зала и одобрение критики.

Казалось бы, судьба Натальи Макаровой в Кировском театре складывалась удачно. Она была отмечена критикой и любима публикой, и все у нее внешне складывалось благополучно. Ей сразу же приписали амплуа романтической балерины, и партии, которые она танцевала в первые несколько лет своей работы в Кировском театре, находились в пределах этих рамок: Цветочница в «Дон Кихоте», один из лебедей в «Лебедином озере», Белая Кошечка в «Спящей красавице», Мария в «Бахчисарайском фонтане».

Однако Макарова считала, что у нее не было главного – свободы самовыражения и творчества.

Главный балетмейстер Константин Сергеев был поборником строгой классики и вводил в новые балеты (например, «Далекую планету» – балет на космическую тематику) традиционные па-де-де. При этом балет не желал отставать от литературы – на сцене Большого театра ставились балеты «Ангара» о пуске гидроэлектростанции и «Асель», где на сцену выезжал (под аплодисменты зрителей!) трактор.

В этих условиях Макаровой повезло: ею заинтересовался замечательный балетмейстер нонконформистского толка Леонид Якобсон. Еще сдавая выпускные экзамены, Макарова и Долгушин участвовали в спектаклях Кировского театра, танцуя в постановках Р. Якобсона «Спартак» и «Хореографические миниатюры». Он превосходно поставил для Макаровой «Триптих на темы Родена», затем она исполнила роль Зои в балете «Клоп». требующую не только совершенно иной хореографии, но и незаурядного артистизма. По воспоминаниям Макаровой, работа над «Клопом» явилась для нее этапной, переломной, настоящей творческой радостью.

Балет «Клоп» ясно показал и самой балерине, и публике, что диапазон ее творчества значительно шире, чем тот круг ролей, в которых ее преимущественно использовали в театре.

Впоследствии Макарова танцевала у Якобсона партию Девицы-красы в замечательном спектакле «Страна чудес». Ей понравилась стихия сказочного примитива и роль Девицы-красы – в хореографии были и драматизм, и лирика, и гротеск – то, чего ей всегда хотелось.

В 1969 году она получила звание заслуженной артистки РСФСР. Другая балерина на ее месте была бы довольна своей творческой карьерой – ведущие партии в классических балетах, любовь публики, признание заслуг. Макарова по праву считалась одной из лучших балерин Советского Союза.

Решение Макаровой остаться в Лондоне 4 сентября 1970 года, по ее словам, не было обдумано заранее и пришло внезапно, под влиянием эмоций. Однако сама ситуация в Кировском театре складывалась так, что талантливой молодежи очень трудно было реализовать свой творческий потенциал.

Сцена из балета «Жизель»