100 великих монастырей

Но судьба знаменитой Оптиной пустыни не оставляла равнодушными краеведов, историков, реставраторов, и восстановительные работы предпринимались в ней еще в 1970-е гг. Но средств не хватало, и в то время поднять монастырь из руин не представлялось возможным. Весной 1987 г. (к 1000-летию Крещения Руси) развалины обители передали Русской православной церкви, и в этом же году в Оптину пустынь приехали первые насельники — иноки Свято-Данилова монастыря. Первая служба у первого освященного престола — в честь Владимирской иконы Божьей Матери — состоялась 3 июня 1988 г. в башне Святых врат, приспособленной под храм. А 16 октября 1988 г. были открыты святые мощи преподобного Амвросия — необыкновенного старца, который души людские читал, как книги.

После передачи пустыни Русской православной церкви в ней сразу же начались невиданные по масштабам реставрационные работы, и за 3 года были восстановлены все стены монастыря и многие строения. До возобновления Оптиной и Шамординской обителей дожила лишь одна схимонахиня Серафима, которой было в то время 105 лет. Она помнила, как в детстве ее подводили под благословение преподобного Амвросия и как в 1920-е гг. гнали вместе с другими сестрами из обители…

К настоящему времени Церкви передали уже скитские храмы: старейший — во имя Иоанна Предтечи и самый последний — во имя преподобного Льва Катанского и святителя Амвросия Медиоланского, возведенный до революции. Отданы Церкви и «хибарки» оптинских старцев, у порога которых когда-то перебывала почти половина России.

НИЛОВСКАЯ ПУСТЫНЬ

Нил Сорский возглавлял нестяжателей, выступавших за секуляризацию монастырских земель и отказ монахов от владения ими и людьми. О нем самом мы знаем очень немного, так как «Житие» его небогато биографическими сведениями. Восторжествовавшие в результате жестокой борьбы монахи-стяжатели постарались, чтобы из всех монастырских библиотек было изъято все, что напоминало бы о знаменитом Ниле Сорском. В «Настольной книге священнослужителя» говорится лишь о том, что родился он в 1433 г. в окрестностях Москвы, происходил из рода бояр Майковых.

Аскетическая жизнь Нила Сорского началась в девственных лесах, в Кирилло-Белозерском монастыре, где он принял иночество. В монастыре была богатая библиотека, и, кроме молитвенного подвига, преподобный Нил занимался переписыванием и изучением священных книг. Он делил свое время между постом, молитвой и тяжелыми монастырскими работами, но мистически настроенная душа звала молодого инока дальше. В сопровождении ученика своего и сподвижника Иннокентия (Охлебинина) он отправляется на Восток, изучал монашескую жизнь в Палестине и на Святом Афоне.

На Святой горе Нил посетил многие монастыри, был в кельях и пещерах старцев, под их руководством получил необходимые разъяснения о сущности аскетической жизни, о духовной молитве, о хранении сердца и трезвении ума. Он изучил множество аскетических преданий, «перелетая, подобно пчеле, в цветущем саду с одного цветка на другой для того, чтобы оживить свою зачерствевшую душу и приготовить ее к спасению». За образец преподобный Нил выбрал скитскую жизнь (от 2 до 12 иноков) — средний («царский») путь жития «братии вкупе», то есть более удобный для спасения.

Переполненный глубокими впечатлениями, Нил возвратился на родную землю, но уже не мог удовлетвориться общежительным устройством монастыря. Вместе с преподобным Иннокентием он решил внедрить афонское «умное делание» в жизнь русского монашества и стал искать, как начать новое житие в удалении от мира. В глухих лесах неподалеку от Кирилло-Белозерского монастыря, на маленькой речке Соре они поставили келью и небольшую часовню, устроив, таким образом, подобие афонского скита. Жили они в полном уединении, но со временем вокруг них собрались другие подвижники, которые тоже хотели удалиться от мирской суеты с ее страстями и заботами. Тогда Иннокентий удалился в вологодские леса, а Нил принял руководство над своей все увеличивающейся обителью.

Около своих келий братии построили храм Сретения Господня, где по воскресным и праздничным дням совершали богослужения. В обители был введен заимствованный на Афоне скитский устав, согласно которому «иноки должны были питаться трудом своих рук, милостыню принимать только в крайней нужде, избегать вещелюбия и роскоши даже в церкви; женщины в скит не допускались, монахам не разрешалось выходить из скита ни под каким предлогом, владение вотчинами отрицалось». Насельники занимались в скиту в основном «умным деланием» и лишь в малой степени попечением о необходимых потребностях.