100 великих мореплавателей

На тот случай, если окажется, что «сибирский берег с американским сошелся и потому нельзя до Камчатки пройти», инструкция предписывала следовать насколько возможно к северу и постараться узнать, далеко ли до лежащего по ту сторону перешейка «Полуденного или Восточного моря» (Тихого океана), а потом возвратиться в Якутск и, «отрепертовав» Берингу, ехать в Петербург «с обстоятельным известием и с картою» А если «соединения американских земель» не окажется, идти до Камчатки или, в крайнем случае, до устья реки Анадырь. В случае подхода к неизвестному ранее берегу, который мог оказаться частью Америки, инструкция дословно повторяла третий пункт инструкции, данной Петром I Берингу в 1725 году при отправлении его в Первую Камчатскую экспедицию. Начальник отряда должен был идти вдоль открытого берега до встречи с европейским кораблем или до подхода к владениям «европейских государств», узнать, как называется берег, побывать на нем, нанести его на карту и выяснить, какое государство им владеет.

Всю работу следовало закончить в два года. Отряд имел в своем распоряжении тот же бот «Иркутск».

Не дожидаясь вскрытия Лены, Лаптев направил к зимовке Ласиниуса 14 человек во главе со штурманом Михаилом Щербининым «для помощи Ртищеву и его людям», а также для подготовки бота к плаванию. Когда к началу июня Щербинин добрался до зимовки, там в живых осталось всего девять человек, причем все они были больны цингой.

30 мая 1736 года Лаптев с остальной частью своего отряда вышел из Якутска на трех дощаниках, груженных провиантом. Пройдя Быковской протокой, он 25 июня вышел на взморье. Плыть дальше не позволял лед, плотно забивший весь залив Буор-Хая. Поставив дощаники в Севастьяновой губе, Лаптев отправился со своей командой к зимовке Ласиниуса пешком по берегу.

18 июля «Иркутск» был готов к плаванию, но выйти в море удалось только 29 июля, когда лед отнесло к северу. Переход в Севастьянову губу за провиантом и снаряжением чрезвычайно затянулся из-за сильного встречного ветра и льда. Только 7 августа бот подошел к дощаникам.

11 августа, пользуясь благоприятным ветром, «Иркутск» направился в море, держа курс на северо-восток.

На третий день бот достиг 73°16 северной широты на меридиане мыса Буор-Хая. Здесь был сплошной лед, пробиться через который не удалось.

Если бы Дмитрий Лаптев не стремился пробиться на северо-восток, а попробовал обойти непроходимый лед с юга, держась ближе к материку, весьма вероятно, что ему удалось бы значительно продвинуться на восток. Но он не сделал этого, так как был глубоко убежден в том, что мыс Святой Нос простирается далеко на север и заканчивается где-то в районе 76°20 северной широты, и хотел обойти этот мыс. Такое убеждение возникло у Лаптева в результате изучения старинных карт.

Плавание на кочах, по его мнению, только удлинило бы путь, не дав никакого выигрыша во времени.

Простояв во льду сутки, сжимаемый порою так, что терял управление, «Иркутск» повернул назад. На консилиуме, созванном Лаптевым, было решено возвратиться на зимовку. 22 августа бот вошел в Быковскую протоку и стал подниматься вверх по Лене. 6 сентября Лаптев привел бот в реку Борисову, впадающую в Лену на 70°40 северной широты. 8 сентября Лена стала.

Отряд построил для себя пять домиков и разместился в них. Чтобы предотвратить заболевание цингой, Лаптев распорядился готовить отвар из коры и шишек кедрового сланика. Благодаря этому больных было очень мало, и за все время зимовки умер лишь один человек.

С зимовки Лаптев послал Берингу в Якутск рапорт и решение консилиума, в котором проход морем от Лены к Колыме признавался невозможным из-за сплошного льда. По рассказам местных жителей-якутов, неподвижный лед, простиравшийся до Святого Носа, не взламывался десятилетиями.

16 августа 1737 года Лаптев выехал в Петербург, где должен был решаться вопрос о продолжении работы северных отрядов экспедиции в связи с окончанием поставленного им срока. Как известно, 20 декабря 1737 года Адмиралтейств-коллегия приняла решение довести картографирование побережья Северного Ледовитого океана до конца.

Адмиралтейств-коллегия высказала мнение, что на пути от Лены до Камчатки непреодолимых препятствий не существует. Сведения, собранные историком Миллером, подтверждали, что русские суда плавали в прошлом от устья Лены до Анадыря. Поэтому Адмиралтейств-коллегия предписала Лаптеву выбирать для плавания такое время, когда лед относит от берега к северу, а если в плавании «крайняя невозможность от льда постигнет», ожидать на месте изменения ледовой обстановки и при удобном случае немедленно следовать дальше. Кроме того, коллегия предписала Лаптеву производить в зимнее время обследование и опись устьев рек и морского побережья на еще не пройденных участках маршрута.