100 великих россиян

Впрочем, даже в этот момент своего тесного сотрудничества с большевиками Махно ни в коей мере не разделял их идеи. Он призывал повстанцев бороться против монополизации Советов коммунистами и против «партийного ига большевиков над исстрадавшимся трудовым народом». В одном из своих выступлений он говорил: «Если товарищи большевики идут из Великороссии на Украину помочь нам в тяжелой борьбе с контрреволюцией, мы должны сказать: «Добро пожаловать, дорогие друзья!» Но если они идут сюда с целью монополизировать Украину – мы им скажем: «Руки прочь!» Мы сами сможем поднять на высоту освобождение трудового крестьянства, сами сумеем устроить себе новую жизнь, где не будет ни панов, ни рабов, ни угнетенных, ни угнетателей». Этого вольнодумства ему не простили. Постепенно между органами ВЧК и Махно нарастало напряжение.

В середине мая Деникин перешел в наступление и прорвал оборону красных. Несколько дней махновская бригада, неся огромные потери, выдерживала жестокие атаки белогвардейцев, но удержать фронт не смогла. Началось быстрое отступление. Вместо того чтобы помочь Махно, советское правительство обвинило его в предательстве. На него была возложена вся ответственность за прорыв линии фронта Деникиным. В начале июня появилась статья Троцкого «Долой махновщину!», в которой он охарактеризовал армию Махно как худший вид партизанщины. Оскорбленный этими нападками и травлей, Махно 9 июня объявил, что перестает подчиняться приказам Реввоенсовета и выходит из Красной армии. В ответ ВЧК 14-й армии разоружила несколько махновских отрядов и расстреляла семерых его штабных работников. Сам Махно был объявлен вне закона и вынужден был скрываться. Многие армейские начальники (в том числе Дыбенко и командующий Украинским фронтом Антонов-Овсеенко, лично знавшие Махно) откровенно писали позже, что с Махно поступили несправедливо. Его части прекрасно дрались против белогвардейцев и отступили только потому, что им не оказали поддержки.

Но как бы то ни было, разрыв произошел. Махно объединился с поднявшим мятеж атаманом Григорьевым и поначалу действовал вместе с ним. В конце июля, когда стало известно о тайной связи Григорьева с Деникиным, Махно велел его расстрелять. Отпав от красных, он не собирался мириться с белыми. В одном из своих приказов он писал: «Задачей нашей революционной армии и каждого повстанца, в нее вступившего, является честная борьба за полное освобождение трудящихся Украины от всякого порабощения… Каждый революционер-повстанец должен помнить, что как его личными, так и всенародными врагами являются лица богатого буржуазного класса. Врагами трудового народа являются также те, кто охраняет буржуазную несправедливость порабощения, то есть советские комиссары, члены карательных отрядов, чрезвычайные комиссары, разъезжающие по городам и селам и истязающие трудовой народ, не желающий подчиняться их продовольственной диктатуре…»

Деникинская армия наступала, преследуя разбитые части Красной армии. В тылу у нее остались разрозненные махновские отряды. В конце лета начался приток в них крестьян, для которых порядки, устанавливаемые белыми, оказались нисколько не лучше тех, что были при красных. Численность махновской армии вскоре возросла до 40 тыс. человек (в том числе 10 тыс. всадников). Она делилась на четыре корпуса и имела на вооружении более тысячи пулеметов и двадцать орудий. Вскоре Махно нанес белогвардейцам несколько чувствительных поражений. В сентябре он разбил деникинцев у села Крутенького и местечка Перегоновка. Затем повстанцы предприняли рейд по деникинским тылам от Умани до Александровска (сам город был взят 5 октября). Были освобождены Гуляйполе, Бердянск, Мариуполь и Никополь, а также станции Синельниково и Лозовая.

Для борьбы с повстанцами Деникин был вынужден перебросить с фронта свои отборные части – корпус генерала Слащева и часть конницы Шкуро. Весь октябрь шли ожесточенные бои, однако выбить махновцев из захваченных ими городов белогвардейцы так и не смогли. Слащев писал: «Операции против Махно были чрезвычайно трудными. Особенно хорошо действовала конница Махно. Вообще же махновские войска отличались от большевиков своей исключительной боеспособностью и стойкостью». 26 октября Махно предпринял дерзкий налет на Екатеринослав. К 9 ноября губернский центр полностью перешел под его власть. В начале декабря белые стянули к Екатеринославу значительные силы и 8 декабря отбили его обратно.