100 великих тайн Библии

А повели евреи Спасителя к Пилату потому, что хотя они в тот период, о котором идет речь, обладали правом определять меру наказания за религиозные преступления, тем не менее любой смертный приговор, о чем упоминалось выше, приводился в исполнение только после его утверждения римским прокуратором.

Поскольку утром накануне Пасхи первосвященникам и старейшинам входить в дом язычника не позволял обычай, Пилат вышел на террасу перед дворцом, посреди которой стояло каменное возвышение – судебное место, по-гречески называемое «лифостротон». Именно здесь, вне стен здания, на свежем воздухе Пилат и вершил свой суд.

Но вместо того, чтобы просить Пилата утвердить вынесенный Синедрионом приговор, евреи неожиданно пытаются придать делу политическую окраску и требуют от Пилата отдельного приговора, который полностью отличается от теологического приговора Синедриона.

Они заявляют: «Если бы Он не был злодей, мы не предали бы Его тебе» (Ин. 18, 30). То есть первосвященники и старейшины, недавно обвинившие Иисуса в богохульстве, теперь выставляют Его перед Пилатом опасным для Рима преступником: «…развращает наш народ и запрещает давать подать кесарю, называя Себя Христом Царем» (Лк. 23—2)…

И хотя суд Пилата каждый из евангелистов описывает по-своему, но все они придерживаются одной идеи: изобразить Пилата справедливым судьей, который защищает Иисуса. Например, в самом древнем Евангелии от Марка описание суда еще сравнительно краткое и деловое. Правда, Пилат и здесь уже уверен в невиновности Иисуса, однако он быстро уступает иудеям и велит Иисуса избить, а затем отправить на Голгофу.

Матфей расширил рассказ о суде Пилата, дополнив его двумя эпизодами, с помощью которых пытался показать, что Пилат тянул время, чтобы спасти Иисуса. Во-первых, в его повествовании появляется супруга прокуратора, о которой умалчивают другие евангелисты. Она посылает к Пилату человека, который передает ее слова: «Не делай ничего праведнику тому, потому что я ныне во сне много пострадала за Него» (Мф. 27: 19). Услышав это послание жены, Пилат пытается защитить Иисуса, но опять же, по озлобленному поведению толпы он понял, что спасти приговоренного не сможет, и сдался.

Кроме того, у Матфея появляется еще один эпизод, которого также нет у других евангелистов: это умывание Пилатом рук. Совершив этот ритуал, он заявляет: «Невиновен я в крови праведника сего; смотрите вы» (Мф. 27: 24). Следует заметить, что омовение рук до локтей – это иудейский обычай. Зная, насколько нетерпимо относился Пилат к обычаям иудеев, невозможно представить, чтобы Пилат включил его в свою судебную процедуру. Скорее всего, этой тонкости Матфей не знал. Ему, видимо, было важнее представить Пилата справедливым судьей, который не желает смерти Иисуса. Но почему же тогда евангелист вдруг заявляет, что перед распятием Христа прокуратор по собственной воле отдает Его на истязание своим солдатам. Эта вставка явно не согласуется с великодушием Пилата.

А вот евангелист Лука о бичевании Христа в претории не обмолвился даже словом, в результате чего весь гнев христиан вылился на иудеев, которые избивали Спасителя перед Синедрионом. Более того, обеливая Пилата, Лука рассказывает, что прокуратор трижды объявил Иисуса невиновным и столько же раз пытался спасти Его от ярости иудеев. Кроме того, стремясь выгадать время, он отправляет Иисуса к Ироду, чтобы тот выяснил, в чем суть Его учения.

Дело в том, что Ирод Антипа, являясь правителем израильских территорий Галилеи и Переи, в дни Пасхи должен был находиться в Иерусалиме. Жил он в это время во дворце Асмонеев, который располагался недалеко от резиденции Понтия Пилата. А поскольку Ирод, в соответствии со своей должностью тетрарха, обладал судебной властью, он мог без проблем и быстро решить судьбу Иисуса.

«Ирод, увидев Иисуса, очень обрадовался, ибо давно желал видеть Его, потому что много слышал о Нем, и надеялся увидеть от Него какое-нибудь чудо, и предлагал Ему многие вопросы, но Он ничего не отвечал ему.

Первосвященники же и книжники стояли и усильно обвиняли Его. Но Ирод со своими воинами, уничижив Его и насмеявшись над Ним, одел Его в светлую одежду и отослал обратно к Пилату» (Лк. 23: 8—11).

«В белую (светлую) одежду, – пишет архиепископ Аверкий, – облекались у римлян кандидаты на какую-нибудь начальственную или почетную должность (самое слово «кандидат» происходит от латинского «кандидус», что значит белый, светлый). Одев в такую одежду Господа, Ирод тем самым хотел выразить, что он смотрит на Иисуса только как на забавного претендента на иудейский престол и не считает Его серьезным и опасным преступником. Так понял и Пилат. Ссылаясь на то, что и Ирод не нашел в Иисусе ничего достойного смерти, Пилат предлагает первосвященникам, книжникам и народу наказав отпустить Его».

Он заявляет иудеям следующее: «Вы привели ко мне Человека Сего, как развращающего народ; и вот, я при вас исследовал и не нашел Человека Сего виновным ни в чем том, в чем вы обвиняете Его» (Лк. 23: 14).