100 великих тайн дипломатии

Еще хуже для Германии оказалось то, что это дурацкое предложение попало не по адресу. Британцы перехватили сообщение, с трудом расшифровали его и, едва веря в свою удачу, передали Соединенным Штатам 24 февраля 1917 года. 1 марта американцы, убедившись, что телеграмма подлинная, опубликовали ее в прессе, и приступ ярости охватил американских граждан.

В течение 140 лет истории Соединенных Штатов американская территория постоянно увеличивалась, и ни разу ни одного квадратного сантиметра не получило иностранное государство. Даже одно предположение, что подобное возможно, заставило призывы к войне раздаваться еще громче, оглушительно громко» (Айзек Азимов «История США от глубокой древности до 1918 года»).

Крах германской дипломатии

Практически в безнадежной ситуации разразившегося скандала Экхард все же встретился с министром иностранных дел Мексики Кандидо Агиларом и предложил ему все, изложенное в депеше, уже через месяц после отправки сообщения. Агилар сочувствовал Германии, но так же, как Карранса, он отказался от предложенного плана, поскольку военная кампания в Мексике обернулась против мятежников и теперь Мексика зависела от американского влияния. Экхард поначалу считал, что наступившее перемирие – это пропагандистский миф. Основанием к тому были прогерманские настроения в газетах. Но перепалка газет и конфликт антиклерикала Каррансы с католической церковью только запутали дело. В сущности, посол Экхард пытался в одиночку бороться с уже заложенной системой отношений в Америке, а ему это оказалось не по силам.

В этом деле поражает сама необъяснимость случившегося с Циммерманом. Министр иностранных дел большой державы – это не гимназист в коротких штанишках. Но почему-то он сам направляет послание с призывом объединиться и вместе объявить войну другой большой державе. Конечно, в то время США еще не были по уровню сверхдержавой. Эта страна больше заботилась о своих морских границах, нежели о всеобъемлющем влиянии на всю планету. Но сам по себе факт отправки подобной депеши в личном порядке – нонсенс: для таких щекотливых посланий существуют иные лица – приближенные к министру и наделенные международным авторитетом люди, не имеющие явных политических полномочий: от таких людей всегда можно вовремя отмежеваться в случае неудачи, но и они выходят сухими из воды, поскольку формально ни за что не отвечают.

Что же заставило германского министра пойти на такой неполиткорректный и откровенно дикий для дипломата шаг и подставить собственную репутацию? Возможно, это был жест отчаяния и растерянности. Не имея достаточно опыта нахождения на высоком посту (всего год, да к тому же в самое непростое время), увязнув в войне, Циммерман стремился прислушиваться к чужим советам. Можно было бы лишний раз вспомнить, что инициатива наказуема, если бы министр в самом деле совершал столь серьезные шаги по собственному почину. Впрочем, авторство шифровки приписывали его предшественнику и бывшему начальнику Готлибу фон Ягову. Циммерман просто оказался крайним, добросовестно выполнив это поручение. Однако ответственности это с него не снимает, тем более что уже целый год он разрабатывал план привлечения Мексики, где в это время шла гражданская война с участием войск США, которые вступили в конфликт под предлогом нарушения мексиканскими повстанцами американской границы. План Циммермана был, вероятно, очень плох и не до конца продуман, если в прояснении деталей пришлось полагаться на опыт Экхарда. Не справившийся с обязанностями и втравивший Германию в войну со Штатами Циммерман вынужден был уйти в отставку.

Посол Бернсторф, пытавшийся предотвратить американо-германский конфликт и активно выступавший против подводной войны Германии, вынужден был покинуть свой пост в США и принял новое назначение – послом в Константинополь, где он проработал до 1918 года. После революции 1918-го Бернсторф возглавлял отдел подготовки мирного договора в министерстве иностранных дел, а в 1920 году был избран в рейхстаг от демократической партии. Но самым запоминающимся моментом в его карьере стала работа в Лиге Наций над проектом по разоружению в 1927–1928 годах. Уйдя в отставку, он поселился в Женеве, где и умер в 1939 году.