100 великих тайн дипломатии

После речи главы «правительства автономной Сибири» Дербера в Народном доме на городских зданиях были вывешены бело-зеленые флаги. Декреты Совета народных комиссаров отменили, промышленники получили обратно свои фабрики, магазины, лесопилки, а Светланская улица наполнилась офицерами в золотых погонах. Городской голова Агарев тоже произнес речь в адрес американцев и японцев: «Добро пожаловать, господа!»

Во Владивостоке и области формальная власть принадлежала атаману Семенову, но хозяйничали иностранцы. В городе царило ликование, а в концентрационный лагерь приезжали какие-то дамы – «посмотреть большевиков».

Суханов, как и начальник милиции Дмитрий Мельников, не представлял для тюремщиков интереса: пытать их, выведывать данные или использовать их как заложников не имело смысла. Но отпускать тоже было нельзя. Поэтому решено было устранить их как-то незаметно. По этой части расстрельный офицер Юлинек, начинавший еще у атамана Калмыкова в Хабаровске, был незаменим. Его отряд 18 ноября 1918 года в 4 часа утра вывел из комиссарского барака Суханова и Мельникова – якобы для отправления в тюрьму. За тюремной территорией их расстреляли.

Они были идеалистами, но не временщиками. Временщиками стали другие – те, кто пришел им на смену.

Нарядно одетая публика стояла во время парада войск Антанты на Светланской и Алеутской улицах 15 ноября – уже после ареста Совдепа. В город вошли войска атамана Семенова и генерала Грэвса. На фотографиях Владивостока 1918–1919 годов красивые улицы, дамы с кавалерами и много солдат со всех концов мира – американцы, англичане, японцы, канадцы.

Временщики

Советская власть, обеспокоенная нападками японцев, пошла на соглашение с эсерами и одобрила создание в Приморье Дальневосточной республики (ДВР) – независимого буферного государства с капиталистическим укладом. Было избрано правительство во главе с А.М. Краснощековым. В 1922 году его сменил Н.М. Матвеев. Народное собрание ДВР стало высшим органом власти, в который избирались на два года. Была утверждена многопартийность. Территория республики состояла из областей, уездов и волостей.

Укрепление советской власти в Приморье и позиций ДВР тревожило японских интервентов и белогвардейцев. 26 мая 1921 года они совершили переворот и поставили во Владивостоке Временное Приамурское правительство. 26 августа начались переговоры об урегулировании отношений между ДВР и Японией, но на Дайренской конференции взаимопонимания не добились, а В.И. Ленин назвал японцев «вымогателями».

Наступление повстанческой армии белых в ноябре 1921 года и захват Хабаровска 22 декабря 1921 года вынудили советское правительство заняться укреплением обороны ДВР. Эсеров и социал-демократов удалили из правительства. Именно тогда сепаратиста Краснощекова сменил Матвеев, а на посту военного министра ДВР оказался В.К. Блюхер, в распоряжении которого имелась Народно-революционная армия. С этой армией Блюхер перешел в наступление на белогвардейцев и разбил их в ходе Волочаевского боя 12 февраля 1922 года. ДВР вернула себе Хабаровск, а белые оказались в нейтральной зоне вместе с японцами. Вскоре японцы, не дождавшись помощи, эвакуировали свои части, а 25 октября 1922 года во Владивосток вошли части Народно-революционной армии. После этого новое народное собрание провозгласило на Дальнем Востоке советскую власть.

Красные дипкурьеры

Засыпал к утру.

Курок аж палец свел…
Суньтеся —
кому охота!

В.В. Маяковский. Товарищу Нетте, пароходу и человеку

Идеалист, поверивший в революцию. Он, как писал знавший его Маяковский, «смешно потел, стихи уча». Круглые очки-пенсне, интеллигентный вид. При виде Нетте приходит в голову, что ему, скорее всего, еще повезло, что застрелили – дали уйти красиво и достойно, а потом увековечили в стихах, пароходах, кинофильмах. Все могло сложиться иначе – хуже. Точнее, не могло, а сложилось бы наверняка: человек, постоянно ездящий по делам за границу, неизбежно попадал в группу риска. Его легко было обвинить в измене, тем более – латыша, владеющего немецким языком. И Нетте ждала бы участь такого же заложника долга, как Мишурин или Висковатый, но в 30-х годах XX века.

Теодор Нетте

И судьба решила иначе. До 30-х он не дожил, как, впрочем, и до тридцати: ему было двадцать девять.

Отражения

У Теодора Нетте в нашей стране довольно необычный имидж, в основном – из-за стихотворения Маяковского, которое знают с детства. Человек, превратившийся в пароход. Его как будто бы и не было вовсе. Чем он занимался, мало кому известно. О нем не писали диссертаций и книг, но снимали фильмы, причем только игровые, художественные.