100 великих тайн дипломатии

Предложения властей выглядели смехотворно – передать террористам деньги (денег у них было достаточно, ведь терроризм хорошо финансируется) или заменить заложников собой (сытые господа чиновники из руководящего аппарата были боевикам вовсе не нужны). В ответ радикалы только согласились перенести крайний срок на три часа, потом – еще на час, на два часа и наконец – на пять часов вечера.

Все это время полицейские безуспешно пытались найти выход. Усыпляющего газа не нашлось; попытки провести в здание спецназ с едой, замаскированный под работников кухни, были пресечены боевиками, которые забирали еду сами; штурм стал невозможен из-за журналистов, снимавших приготовления полицейских. Бредовый характер этой ситуации заключался именно в том, что многие, в том числе и работники прессы, относились к происходящему как к приключению и сенсации, на которых можно неплохо заработать. Западный мир сам себя поймал в ловушку.

Боевики «Черного сентября» тем временем тоже придумывали новые ходы. Они вдруг решили потребовать заправленный самолет до Каира и отправиться туда с заложниками, но Египет категорически отказался принимать такой самолет, а у переговорщиков появилась идея обмануть террористов, не сообщать им о решении Египта, чтобы выманить их на аэродром. При этом полиция даже не располагала данными о количестве боевиков, полагая, что их не более пяти человек. На самом деле их оказалось восемь.

На аэродроме группу уже ждал «боинг» с вооруженными полицейскими вместо команды и несколькими их товарищами, которые ранее участвовали в соревнованиях по стрельбе: им предстояло впервые в жизни выступить в роли снайперов. Ни у кого из полицейских не было специального снаряжения, которое сегодня считается обычным и обязательным для каждого служителя порядка, – бронежилетов, касок, раций, подходящего оружия с прицелом. В аэропорт были направлены бронемашины, но они застряли в обычной дорожной пробке.

Когда боевики поняли, что самолет – это обман, началась стрельба, и трое из палестинцев были убиты. При этом в перестрелке погиб один из немецких полицейских, были ранены снайпер и пилот, которых, как позднее выяснилось, зацепили свои же товарищи.

После перестрелки никаких переговоров уже не велось. Террористы просто убили всех заложников и бросили напоследок по гранате. По словам начальника полиции Манфреда Шрайбера, «террористы были слишком профессиональны, слишком умны. Заложники были обречены на смерть, если только мы не заставим террористов совершить ошибку. Мы сделали все, что могли, но они не были новичками». Так мюнхенская полиция расписалась в своей беспомощности.

Трое террористов легли на землю, причем один из них притворился убитым. Они были задержаны полицией. Джамаль аль-Гаши был ранен в правое запястье, Мохамед Сафади ранен в мякоть бедра, Аднан аль-Гаши остался невредим. Еще один бандит, Тони, смог убежать, но при помощи сторожевых собак его нашли через 40 минут на парковке машин возле аэропорта. Его забросали гранатами со слезоточивым газом и убили в перестрелке. Вся эта операция завершилась к половине второго ночи. Это отчасти объясняет то недоразумение, которое произошло сразу после полуночи: еще до конца операции было объявлено, что освобождение заложников прошло успешно – все освобождены, а террористы убиты. Это было еще одним кощунственным и жестоким моментом трагедии, ведь эти сведения получили и родственники убитых. К тому же члены МОК, посчитав инцидент исчерпанным, спокойно ушли отдыхать. Через час было сообщено, что «информация, переданная ранее, оказалась чересчур оптимистичной». А в три часа ночи открылась ужасающая картина полуночного побоища на аэродроме.

Через сутки игры продолжились как ни в чем не бывало. А память убитых спортсменов почтили на траурной церемонии. При этом представители 10 арабских стран отказались приспустить национальные флаги в знак траура, для них смерть людей была еще одной, не спортивной победой. При этом охранникам было дано указание отобрать у неравнодушных зрителей транспарант «17 погибших уже забыты?». После минутной потасовки их изгнали со стадиона. – А где же свобода слова?» – спросите вы. Когда на кону престиж государства и его дальнейшее процветание, лучше сделать хорошую мину при плохой игре. С тех пор немцы говорят: «Спорт здесь не живет с 1972 года».

«Гнев божий»