В качестве примера можно привести такое скандально известное лекарство, как виокс. В начале 2000-х годов пациентам, страдавшим от заболеваний суставов, часто прописывали это болеутоляющее средство, пока отдельные исключения не сложились в важное правило: у определенных категорий больных виокс вдвое повышал вероятность инфаркта или инсульта. В сентябре 2014 года фармацевтическая компания
Как полагают, десятки тысяч больных диабетом заработали инфаркт, принимая рекомендованное им лекарство – росиглитазон (оно теперь также запрещено к продаже).
В обоих случаях речь идет не о торговле поддельными медикаментами, а о том, что людям прописывали лекарство, которое прошло все лабораторные и клинические испытания. Что оно на законных основаниях допущено к производству и продаже. Что выявлены все его побочные последствия. Что оно полезно и безвредно.
Почему же с пугающей частотой пациенты обнаруживают, что они – «исключения из правил»? Ведь все испытания, проверки, инстанции… И тут взгляд человека, ищущего смыслы и объяснения случившемуся, невольно скользит по – скажем так – «черной папке», которая есть у всякой уважающей себя фармацевтической компании. В этой папке «хранятся под спудом» результаты многих клинических испытаний лекарств. Ведь в открытый доступ попадает только часть протоколов. Среди того, что не положено знать публике, могут быть отдельные случаи, неприятные случаи, из которых и составляются исключения. Убийственно неприятные случаи, которые – за стенами лабораторий – приводят к тому, что пациент теряет здоровье или умирает, принимая прошедший проверку препарат.
Фармацевты знают немало трюков, позволяющих представить продукцию в наилучшем свете. Рекламная индустрия становится новым лицом фармацевтики, ее призрачным лицом. Любой препарат выпускается в жизнь, удостоенный сразу двух аттестаций: «Самое эффективное из лекарств» и «Самое безопасное из лекарств». Но стоит ли верить этим штампованным фразам?
Да-да, проблема гораздо шире, чем простая подделка лекарств. Фармацевтика переживает тяжелейший кризис – неминуемый кризис потребления. Фармацевтические концерны – по примеру компаний-производителей электроники – стремятся выпускать всё новые и новые «модели» лекарств. Подчас они не выдерживают критики. Клинические испытания беспощадно выявляют их недостатки – их полную бесполезность, а то и вред, приносимый ими. По идее, эти препараты нужно снимать с производства после того, как на их разработку затрачены огромные денежные суммы. Вернуть эти суммы уже не удастся…
Не удастся? В ход идет всё! Результаты клинических испытаний, которые показали непригодность препарата, засекречивают, даже если их – 90 %! В печать попадают лишь нужные результаты. Организуется навязчивая реклама нового «чудо-препарата». «Заказные статьи» о нем публикуются всюду. Продажи лекарства наращиваются. Прибыль идет. Пациентам остается рассчитывать лишь на чудо – верить в то, что препарат им поможет, ведь и плацебо, лекарство-пустышка, случается, помогает.
Современная фармацевтика скатилась к краю пропасти. Здесь всё вертится вокруг денег. Благополучие пациента – дело десятое. Им можно пожертвовать. Новые лекарственные препараты проверяют и контролируют те, кто их производит. Они сами должны судить-рядить, окупятся ли их расходы. Для них отрицательный отзыв – удар по благоденствию фирмы. Понятно, что в таких условиях обман потребителей – основа получения прибыли, даже если этот обман смертельно опасен. Получается, что никто, кроме фармацевтов, не знает, полезны или вредны рекламируемые ими препараты.
И речь не об отдельных «негативных явлениях». То, что мы видим, с чем сталкиваемся, – это система, «модель ведения бизнеса».