100 великих загадок современной медицины

В самом деле, мы начали приписывать им уже «космическую мощь». Так, американский футуролог Джереми Рифкин провозгласил даже «эмпатическую цивилизацию», «цивилизацию сочувствия», в которой мы живем благодаря зеркальным нейронам.

Но первое место в этом перечне гипотез занимает мнение невролога Вилейанура Рамачандрана из Калифорнийского университета, который объявил, что зеркальные нейроны составляют основу нашего «религиозного мирочувствования». Он даже заговорил о «нейронах далай-ламы, которые растворяют преграду, разделяющую тебя и любого твоего ближнего». По его словам, «зеркальные нейроны будут играть в психологии ту же роль, что и ДНК в биологии».

Неужели зеркальные нейроны и впрямь составляют основу духовной деятельности человека и его эмоциональной жизни? В истории с ними наблюдается поразительная картина. Гипотезы, домыслы, фантазии множатся, как снежный ком. Экспериментально доказанные факты лежат, как камешки, рядом с ним.

Но всё громче звучат и голоса критиков. Так, группа ученых из университета Тренто исследовала, каким образом наш мозг реагирует на часто повторяющиеся внешние раздражители. Обычно он легко привыкает к этому. Если вы, например, несколько раз видите одну и ту же женщину в красном платье, то нервные клетки, фиксирующие красный цвет, начинают реагировать слабее обычного.

Приступая к опыту, исследователи ожидали, что так поведут себя и зеркальные нейроны. Они одинаково быстро должны адаптироваться, наблюдаем ли мы, как другой человек что-то делает, а затем повторяем его действия, или же поступаем наоборот: что-то делаем, а потом смотрим, как этим действиям вторят. Однако в последнем случае мозг адаптировался вовсе не так быстро, как в первом.

Последовали и другие опыты, преуменьшавшие важность зеркальных нейронов. Сейчас, через четверть века после открытия, их роль кажется уже не такой значительной, как поначалу. Всё чаще оппоненты говорят, что Риццолати, истолковывая свои опыты, вложил в них некий фантастический смысл вместо того очевидного, который был явлен.

За долгие века развития средний уровень интеллекта во всем мире подрос на 30 баллов

В самом деле, нас вряд ли удивит подобный скепсис, охвативший исследователей, если мы задумаемся о том, как сложно понять смысл любого действия, совершаемого другим человеком. Оно словно неопределенный возглас, который можно правильно истолковать, лишь зная язык, на котором говорит незнакомец. Оно словно то же словечко «я» / «Ja», которое, доведись его произнести немцу означает согласие, а русскому – оно еще раз напомнит о себе, любимом.

Так же загадочны и наши действия. Они – слова, которые можно вплести в любую фразу. Мы видим, например, человека, который, взяв в руку пакет сока, подносит его к столу, где стоят стаканы. Что он сделает сейчас? Разольет всем? Дольет себе? Нальет в пустой стакан? Просто встряхнет пакет? Или, как в старинных трагедиях, вольет вам напиток с ядом? Чтобы понять намерения другого человека, мало знать, что он делает, не поможет и механическое копирование его действий. Надо понимать смысл, который он в свои действия вкладывает. А смысл этот спрятан у него не на кончиках пальцев, а в голове, которая всё так же непроницаемо неподвижна. Лишь зная все произнесенные кряду слова, можно быть уверенным, что понимаешь их смысл. Лишь наблюдая все действия, совершаемые индивидом – на протяжении месяцев, недель, – можно надеяться на то, что поймешь хотя бы бо́льшую часть поступков. Но что же он все-таки собирается делать с этим пакетом сока?..

Сказанное означает одно: чтобы понять намерения другого человека, нам важно видеть, что он делает, но этого всё же недостаточно. Мы не всегда можем угадать смысл совершаемых им поступков. На этой фразе, как на самом прочном основании, высится, словно пирамида, целый жанр литературы: психологический роман. Если бы намерение и действие были связаны неразрывно, то предсказывать будущее было столь же легко, как по левой части математического равенства прогнозировать, что окажется справа от знака «равно».

Зеркальные нейроны есть то, что они есть. Это – нервные клетки, помогающие нам имитировать действия других людей. Видя, что делают другие – зевают, смеются, аплодируют, мы благодаря зеркальным нейронам легко можем это повторить. А какой мы при этом смысл вкладываем в эти действия, правильно ли их понимаем или нет, – это дело второе, это вопрос нашего интеллекта и воспитания.

Что такое ум?

С давних пор философы полагали, что наши умственные способности определяются природными задатками. Измерив их, можно узнать, насколько умен человек. В наши дни в распоряжении ученых давно имеются тесты, позволяющие определить коэффициент интеллекта (IQ).

Но так ли надежна эта практика? Как можно с помощью каких-то вопросиков оценивать это сложное, смутное и непостижимое Нечто – человеческий ум. Как свести ум к голой цифири – к «ай-кью»?