100 великих женщин

Как бы прощаясь с жизнью, Мария начала писать большое панно «Весна»: молодая женщина, прислонившись к дереву, сидит на траве, закрыв глаза и улыбаясь, словно в сладчайшей грёзе. А вокруг мягкие и светлые блики, нежная зелень, розово-белые цветы яблонь и персиковых деревьев, свежие ростки, которые пробиваются повсюду. «И нужно, чтобы слышалось журчание ручья, бегущего у её ног, — как в Гренаде среди фиалок. Понимаете ли вы меня?»

Что осталось от Башкирцевой? Книга в тысячу страниц, разошедшаяся в первые десять лет огромным тиражом по всей Европе… Картины, о которых мало кто может сказать что-либо внятное. И осталось самое главное — таинственное воздействие её личности через годы и расстояния. Впечатление от её дневника часто сравнивают с впечатлением от произведений Пруста. Прустовская эпопея об отрезке бытия напоминает дневник вообще, а дневник Марии напоминает — вообще — рассказ об отрезке человеческого бытия. Причём оба автора продвигаются наугад, среди случайностей и непредсказуемых событий, пусть о чём-то догадываясь, но до конца всё же не зная своей судьбы.

Некогда Люксембургскую галерею в Париже украшала аллегорическая скульптура «Бессмертие»: молодой гений умирает у ног ангела смерти, в руке которого развернут свиток с перечнем замечательных художников, преждевременно сошедших в могилу. На этом свитке есть русское имя — Мария Башкирцева.

ВЕРА ФЕДОРОВНА КОМИССАРЖЕВСКАЯ

(1864—1910)

Русская актриса. На сцене с 1890 года. Работала в провинции, в Петербурге в Александрийском театре, в 1904 году создала свой театр.

Судьба великой русской актрисы словно вобрала в себя все боли и взлёты этой нелёгкой профессии, и если бывают жизни типичные, то Комиссаржевская стала совершенным «типом» Мельпомены, богини, ненасытно требующей души и плоти артиста. Не зря именно Веру Федоровну назвали «чайкой русской сцены», признав только за ней право неким тревожным символом распахнуть крылья на театральном занавесе. Удивительно, но даже незначительные детали её биографии какими-то незримыми нитями связаны с нашим представлением о настоящем актёре.

Федор Петрович Комиссаржевский, высокий, статный, обладающий прекрасным оперным голосом актёр, навсегда стал для своей дочери образцом для подражания и близким советчиком. Запах кулис девочка узнала с лёгкой руки отца, пропадая сначала на спектаклях, а потом и на репетициях. Он же стал и первым мужчиной, причинившим Вере и её родной сестре Наде острую душевную боль. Когда девочки подросли, отец ушёл из семьи и вновь женился. Мать Веры поступила благородно и при разводе всю вину взяла на себя, оплатив судебные хлопоты.

Оставшись без поддержки, сестры впервые серьёзно задумались о будущем. Образование их было никудышным. Отец, занятый театром, не задумывался о систематических занятиях дочерей, и Вера всю свою жизнь не могла восполнить эти пробелы в образовании, её спасала только феноменальная память и редкое упорство. Наконец, Надя решила стать актрисой, благо её пригласили в имение фабрикантов Рукавишниковых, где был устроен народный театр, а Вера решила устроить личную жизнь.

Кандидатур было несколько, но девушка выбрала молодого художника, пейзажиста, светского красавца и, видимо, знатного интригана Владимира Муравьёва. Страстная натура Веры с особой полнотой проявилась в любви — вся жизнь сосредоточилась на муже и доме. Но ликование продолжалось недолго. С первых же дней совместной жизни начались размолвки. Ловеласу Владимиру вскоре надоела нервная опека жены-домоседки, и он стал её обманывать, что вызывало бурные сцены, а потом сладость примирения. Вскоре муж стал замкнутым, и они перестали говорить об искусстве, что было такой отдушиной в жизни Веры. Однажды Владимир раздражённо бросил: «Что ты понимаешь в искусстве? Наводи красоту в гостиной, занимайся своими туалетами».

В разгар выяснения отношений в доме появилась старшая сестра Надя, которой суждено было стать главной виновницей драмы. Разрушилась не только семья, Вера потеряла сразу двух близких людей, была поругана любовь и дружба. Вспоминая об этом непереносимом душевном горе, даже спустя многие годы актриса не могла сдержать дрожи в голосе. В первый же момент она потеряла самообладание и попала в сумасшедший дом. Когда наступило просветление, больная впала в полную апатию и депрессию. Только любовь младшей сестры Оли, её постоянная забота, разумное спокойное внушение — не отчаиваться, спасли Веру от деградации и смерти.