100 знаменитых символов Украины

И вновь обратимся к классику: «Дико и глухо было тогда в первобытных лесах, куда пришел святой человек, — писал Иван Бунин в рассказе „Святые горы“. — Лес бесконечно синел под ним. Лес глушил берега, и только река, одинокая и свободная, плескала и плескала своими холодными волнами под его навесом. И какая тишина царила кругом! Резкий крик птицы, треск сучьев под ногами дикой козы, хриплый хохот кукушки и сумеречное уханье филина — все гулко отдавалось в лесах. Ночью величавый мрак простирался над ними. По шороху и плеску воды угадывал инок, что вплавь переходят Донец люди. Молчаливо, как рать дьяволов, перебирались они через реку, шуршали по кустам и исчезали во мраке. Жутко тогда было в горной норе одинокому человеку, но до рассвета мерцала его свечечка и до рассвета звучали его молитвы. А утром, изнуренный ночными ужасами и бдением, но со светлым лицом, выходил он на божий день, на дневную работу, и опять кротко и тихо было в его сердце…»

Если быть точным, то Иван Алексеевич не совсем прав. Территория Донецкого края издавна была заселена людьми. Киммерийцы, сарматы, скифы, хазары, болгары, гунны жили на берегах Северского Донца. А название Донцу дали аланы, появившиеся в здешних краях во второй половине первого тысячелетия. По-алански «дон» означает «вода», а уменьшительное «донец» — «малая вода», или «водица». Собственно говоря, от этого произошло название Донец. Северским же Донец стал потому, что начинается на территории, ранее принадлежавшей Северскому княжеству северян со столицей в Новгороде-Северском. «Малый Танаис начинается в Северском княжестве, отчего называется Донцом Северским», — писал немецкий путешественник XVI века Сигизмунд Герберштейн.

В первой половине IX века в донецких степях появляются половцы, которые, как известно, своими набегами весьма досаждали киевским князьям. Так, по крайней мере, принято считать, а уж кто кому сильнее досаждал на самом деле, ныне сказать сложно. Но не в этом, собственно говоря, дело, главное, что вслед за половцами в Приазовье пришли дружины киевских князей.

Дружинники — люди военные, хоть они и верили в Бога, но их главное дело — воевать, защищать родную землю от супостатов. А когда же на берегах Северского Донца появились люди, избравшие себе путь служения Богу, когда же в меловых пещерах появились первые обитатели? Как это часто бывает, если нет точных данных и летописных сведений, появляются версии. В случае Святогорской обители их существует три.

По одной из них, еще до того, как князь Владимир Великий крестил Русь, из Византии, спасаясь от иконоборческой ереси, бежали в Приазовье монахи многих православных обителей. В «Истории Русской Церкви» митрополита отца Макария говорится, что у живших здесь племен был даже свой епископ, некий Сосфенский затворник, бежавший из Херсонеса.

Другие историки относят появление монастырей на берегах Донца к XIII веку. «Спасшиеся же от меча татарского удалились по окрестным лесам и дебрям и заложили жилища свои в горах Донца живописнейших», — указывается в одной из древнерусских летописей. По преданию, бежавшие от Батыева нашествия монахи нашли приют в приазовских скалах. А приверженцы третьей версии говорят, что монашеские обители, послужившие началом святогорского иночества, появились здесь уже к концу татаро-монгольского владычества, в конце XIV — начале XV столетия.

«Почему же Донецкие горы названы святыми? Это название объясняется тем, что с 1540 года получили известность святыни Донецких скал, в частности образ святителя Николая, обретенный иноками в местных пещерах». Так объяснял название обители Филарет Гумилевский. Но есть и другая легенда появления названия «Святые горы». Во времена седой старины была эта земля пограничьем Киевской Руси. Сходились в приазовских степях богатыри, бились не на жизнь, а на смерть. Среди прочих отличался своей храбростью и недюжинной силушкой богатырь Святогор. Погиб он здесь в одной из схваток, но перед смертью успел передать свою силу другому былинному богатырю, спасителю земли Русской святому Илье Муромцу. Так или иначе, впервые название «Святые горы» появилось в «Книге большаго чертежу», датированной 1547 годом. А в 1624 году Михаил Федорович, первый русский царь из рода Романовых, пожаловал игумену Святогорского монастыря Симеону грамоту, по которой обители даровалось ежегодное продовольственное довольствие, а к нему спустя несколько лет прибавилось еще и 10 рублей на нужды монахов — для скромно живущей братии сумма довольно значительная по тем временам.