С приходом к власти Директории Михаил Сергеевич пытался восстановить Центральную Раду в прежнем статусе, но встретив сопротивление со стороны нового правительства, покинул Киев. Ненадолго задержался в Каменец-Подольском, а в конце марта 1919 года вместе с семьей выехал в Вену. Затем жил в Берлине, Праге, Женеве. В 1919 году М. Грушевский основал в Вене Украинский социологический институт, в 1920–1922 годах редактировал журналы «Боритесь — и поборете», «Восточная Европа», «Наш стяг». Постепенно он отошел от политики, покинул ряды Украинской партии социалистов-революционеров и сосредоточился на научной работе. В этот период ученый написал многотомную «Историю украинской литературы».
Тоска по родине, безразличие руководителей западных государств к украинским событиям, материальные затруднения заставили Грушевского вступить в переговоры с советским руководством о возвращении на Украину. Большевикам это было на руку, поскольку обеспечивало контроль над деятельностью одного из политических лидеров эмиграции и нейтрализовало его. После получения разрешения ВКП(б), в котором бывшему главе Центральной Рады были предоставлены гарантии безопасности, 1 марта 1924 года Грушевский вернулся в Киев.
На родине Михаил Сергеевич, которого еще в декабре 1923-го избрали действительным членом Всеукраинской академии наук, полностью ушел в научную и организационную работу. Ученый возглавил секцию истории Украины исторического отдела ВУАН, к работе которой были привлечены лучшие специалисты и талантливая молодежь. При его непосредственном участии начали действовать Комиссия порайонного изучения Украины и Археологическая комиссия. Под руководством Грушевского выходили журналы «Украина», «За сто лет», «Исследования по истории Украины» и другие.
В 1929 году Грушевского избрали академиком АН СССР, признавая его несомненный вклад в историческую науку. Но уже в 1931-м по дороге на сессию Академии в Москве его арестовали. Ученого обвинили в том, что он возглавлял «Украинский национальный центр». Органы ОГПУ вменяли в вину «Центру» попытку оторвать Украину от СССР и восстановить там буржуазный строй. На допросах в Москве и Харькове уже немолодого Грушевского заставили признать выдвинутые обвинения. Однако позже он от них отказался и был освобожден из-под стражи. Тем не менее Грушевский был снят со всех должностей и вынужден был жить в Москве под надзором НКВД.
25 ноября 1934 года в Кисловодском санатории после несложной операции по удалению карбункула Михаил Сергеевич умер при невыясненных обстоятельствах. Ему было 68 лет. Тело покойного профессора перевезли в Киев и похоронили на Байковом кладбище.
После смерти М. Грушевского власти начали создавать ему репутацию «врага народа». Распространение его работ было запрещено, они заняли место в спецархивах. Преследованиям подверглись родственники и коллеги выдающегося историка. В советских лагерях погибли дочь ученого Екатерина Грушевская, брат Александр и племянник Сергей.
Несмотря на советские мифы и замалчивание правды, украинский народ через десятилетия пронес добрую память о своем выдающемся сыне, великом ученом и патриоте — Михаиле Сергеевиче Грушевском. Конечно, в том, что он делал, были ошибки, конечно, в его жизни были и поражения. Но так или иначе, Михаил Грушевский — это значимая фигура истории украинского государства, это Личность, многогранная и невероятно талантливая, это символ Украины. И таким он останется навсегда…
Нестор Махно
Он умер слишком рано. Десятки ранений, бедность, тюрьма, болезни юношеских лет, бурные революционные годы и, наконец, последняя черта — грипп, наложившийся на застарелый туберкулез. И как итог — смерть в 46 лет. И все же факт естественной смерти Нестора Махно до сих пор вызывает удивление. Нет, конечно, все преходяще в этом мире, человек смертен, и Нестор Иванович не был в этом смысле исключением. Но он, казалось, просто не должен был умереть в больнице. Погибнуть от пули в бою, от ножа предателя или примерно так, как легендарный Чапаев: плывя через реку в надежде спастись от преследователей, — это да, это было бы вполне, так сказать, логично. Наверное, и сам батька думал, что так закончит свои дни. Но вот в парижской больнице «Тенон», где лежали чахоточные… Нет, это никак не вязалось с тем, что довелось испытать Нестору Махно в этой жизни…
Тем, кто воевал на фронтах Гражданской войны и сумел выжить, несказанно повезло — это касается и простых солдат, и тех, кто своим приказом посылал в атаку дивизии и корпуса. Их могли убить как враги, что было вполне понятно, так и свои, для чего достаточно было малейшего подозрения в измене. И все же большинство из тех, кто попал в эту мясорубку, ясно представляли себе, что нужно делать. Есть враг, которого необходимо уничтожить, и есть свои, которые… Которые просто свои.