1000 чудес со всего света

Крупные особи достигают в длину 140 см, из которых более половины приходится на уплощенный с боков веслообразный хвост. Тело покрыто мелкой ребристой чешуей, переходящей на хвосте в крупные четырехугольные килеватые чешуи, расположенные, как и на спине, правильными поперечными рядами. Короткую и широкую голову, как мозаика, покрывают различные по величине многоугольные чешуи, самые крупные из которых расположены на лбу и заметно утолщены в виде направленных вперед конусовидных роговых бугорков. Вдоль всей спины, продолжаясь до кончика хвоста, тянется невысокий, сжатый с боков гребень из вытянутых треугольных чешуй, особенно сильно развитых позади головы. Пальцы сравнительно коротких и сильных ног вооружены крупными изогнутыми когтями и соединены короткой плавательной перепонкой. Взрослые ящерицы сверху коричневато-бурого, оливково-серого или почти черного цвета с неправильной формы крупными размытыми пятнами. В воде животные плавают чрезвычайно легко и быстро при помощи змеевидных движений тела и плоского хвоста, совершенно не пользуясь конечностями, которые плотно прижимаются к бокам и остаются неподвижными. Эти ящерицы умеют великолепно нырять и способны на длительную задержку дыхания, оставаясь под водой до 28 минут.

Морские игуаны

Первые достоверные наблюдения за жизнью морских игуан принадлежат Чарльзу Дарвину, посетившему Галапагоссы в 1835 г. во время своего кругосветного путешествия на корабле «Бигль». Поначалу предполагалось, что целые стаи игуан отправляются в море ловить рыбу, но Дарвин опроверг эту ошибочную гипотезу. Вскрывая желудки пойманных игуан, он раз за разом находил их наполненными разжеванными морскими водорослями, растущими в виде тонких листообразных пластинок. Обследовав прибрежные скалы, Дарвин выяснил, что эти «кормовые» растения никогда не встречаются на суше, произрастая на небольшом расстоянии от берега на дне моря.

Именно так была разгадана тайна морских игуан. Несмотря на устрашающую внешность и крупные размеры, они оказались безобидными вегетарианцами, которые ныряют в морскую пучину за растительной пищей. Во время сбора водорослей они удерживаются на дне когтями, а стебли скусывают длинными трехвершинными зубами, действующими наподобие садовых ножниц. Сломанный или выпавший зуб заменяется новым, причем смена их продолжается на протяжении всей жизни ящериц. Молодые, растущие животные, по некоторым сведениям, наряду с растительной пищей могут поедать также мелких морских животных. Зачастую игуаны кормятся иным способом, используя естественные ритмы морских приливов и отливов. Когда вода уходит, на открывшемся морском дне обнаруживаются лакомые водоросли, которые можно собирать без труда, не выходя в море. Именно так и поступают морские игуаны, соскальзывая с нагретых солнцем скал, как только обнажится обычно скрытое водой дно.

Регулярное питание насыщенными солью морскими водорослями привело к возникновению у этих животных особого солевыводящего механизма, связанного с функцией так называемых носовых желез, протоки которых с каждой стороны головы открываются в носовую полость. Растворенная в крови соль поглощается этими большими железами, выделения которых проходят через специальные протоки и выбрасываются ноздрями в виде тонких струек или капель, содержащих концентрированный соляной раствор.

Во время прилива игуаны неподвижно лежат на камнях и утесах большими стадами, состоящими из более мелких групп в 5–10 самок и молодых особей. Известный зоолог и кинооператор Хайнца Зильмана так описывал свою первую встречу с морскими игуанами: «Фантастическая, неправдоподобная, просто жуткая картина — словно мы перенеслись через миллионы лет в эпоху динозавров. Сотни, тысячи, десятки тысяч похожих на драконов ящериц лежали вплотную на скалистом берегу». При этом нередко игуаны даже взбираются одна на другую, образуя многослойные скопления. Каждая группа самок составляет «гарем», охраняемый старым самцом, который устраивается несколько поодаль, ближе к воде. Самец ревностно защищает занимаемую территорию от вторжения соперников и в случае их появления, не раздумывая, вступает в схватку. Впрочем, плотная чешуйчатая «кольчуга» хорошо защищает противников, поэтому поединок чаще всего сводится к ритуалу. Выгнув спины, противоборствующие самцы, сталкиваются головами, стараясь вытеснить один другого подальше из зоны «гарема».

Морские игуаны относятся к яйцекладущим видам, причем кладки обычно невелики (1–3 яйца). Самка старательно закапывает яйца в мягкий песок, предварительно вырыв передними конечностями неглубокую ямку. Поскольку пригодных для этого мест на скалистом побережье мало, каждая мамаша, заняв подходящий участок, изгоняет из него появляющихся соперниц.