1000 не одна ложь

— А теперь слушай меня внимательно, сука. Да, теперь это твое второе имя — моя сука. Ты сейчас позвонишь своей матери. Позвонишь и скажешь, что по вопросам бизнеса ты вынуждена уехать со твоим мужем в Каир. Когда вернешься, ты не знаешь. Поняла? Одно неверное слово, движение или что-то, что мне не понравится, их всех порежут на куски, и я буду великодушен — я покажу эти куски тебе.

Постепенно до меня начинало доходить, что происходит, и занемевшие пальцы стали замерзать от пронизывающего их льда догадки. Аднан знает о замужестве, он считает Бусю дочкой Рифата. Да. Он считает именно так. Ведь это он меня заманил сюда. Это он… он посмел схватить детей и мою мать. О, Божееее.

— Умная девочка, начала вникать в происходящее, да? Глаза прояснились, я вижу, как задрожали губы. Вот теперь нам уже страшно.

Сжимает мои волосы еще сильнее, так, что теперь слезы катятся от двойной боли.

— Ты… ты похитил детей и маму? Ты… Божеее, это тыыы.

— Конечно, это я. Вряд ли я позволил бы кому-то другому причинить тебе страдания. Это только мой кайф. Эксклюзивный.

Нет. Этого не может быть, качаю головой, чувствуя, как зуб на зуб не попадает. Так не может быть. Нет. Только не это. Я ведь оплакивала его… я все эти годы не жила по-настоящему. Я потеряла его сына… я растила его дочь. Это слишком жестоко. Слишком невыносимо жестоко.

— Ты не мог обидеть детей и невинную женщину…

Голос сорвался на хрип, а я полетела в пропасть… в бездну неприятия происходящего.

— Оооо, как плохо ты меня знала и недооценила, Настя. Я способен на что угодно, особенно когда меня так омерзительно предали те, кого я любил и кому доверял, как самому себе. Я представлял, как мой… почти брат трахает тебя, как отдает приказы моим людям… как берет на руки ребенка, рожденного от моей женщины, и превращался в зверя, способного на что угодно.

— Нет. Это ложь. Это твоя ревность и твое воображение, больное воображение. Рифат, он… он любит тебя, а моя дочь… она и твоя тоже. Твояяяя, Аднан.

Снова пощечина. На этот раз сильнее, и хватка на горле так, что перехватило дыхание и глаза расширились.

— Заткнись и слушай меня внимательно. Никогда больше не произноси его имя при мне. Никогда больше не называй свою… свою девку моим ребенком, ибо я не идиот и умею считать. И запомни, ты — никто. Повторяй это про себя, как мантру. Ты — лживая шлюха, которая изменяла мне и родила чужого ребенка, больше не имеешь права разговаривать, пока я тебе не разрешу.

— Я не изменяла… не изменяла тебе никогда. Ты ничего не знаешь… ничего не знаешь, Аднан. Пожалуйста, дай мне шанс рассказать. Дай шанс оправдаться перед тобой, и ты поймешь, как несправедлив ко мне… И мы… мы ведь живем в современном мире. Проверь… есть анализы… ты ведь можешь проверить, Аднан. Я плакала о тебе каждый день и каждую ночь. Она твоя дочь… я дала ей имя…

— Мне плевать на ее имя.

Рявкнул мне в лицо так, что я поморщилась.

— Пожалуйста… дай мне шанс оправдаться. Ради всего, что было между нами… всего лишь один шанс.

Хватка на горле ослабла, и я снова обхватила его за лицо обеими руками. Он слышит, он не может меня не слышать. Только бы позволил договорить и объяснить. Только бы дал мне эту возможность… иначе я погибла.

— Посмотри мне в глаза. Разве там есть ложь? Там есть предательство? Ты видишь там равнодушие? Посмотри, сколько там муки и скорби по тебе. Ты ведь умеешь читать людей. Ты опытный, умный. Посмотри и скажи сам себе, что я лгу, что вот так можно лгать. Я прошу тебя, Аднан.

Слезы катятся по щекам, смешиваясь на разбитых губах с кровью. Сжал мое горло сильнее, заставляя распахнуть глаза шире и впиться пальцами ему в плечи. Размазал мою кровь большим пальцем по щекам и подбородку. Смотрит на губы, потом снова в глаза, и я не вижу больше в них себя. Пусто. Они совершенно пусты, его зеленые омуты, где поселилась только ненависть и жажда моей боли.

— Не сомневайся, я проверю. Я дам тебе этот шанс до отъезда отсюда. Но… это вряд ли изменит все, что я видел. Видел, как ты с ним… как. Дьявол. Я не могу об этом даже думать, мне хочется убить тебя. Не прошло и… и нескольких дней после моей смерти, как ты вышла за него. Так чесалось? Так хотела раздвинуть перед ним ноги, что не могла потерпеть?

— Все было не так… он спас меня. Это был единственный выход.

— Как же мерзко ты лжешь.

Отшвырнул в сторону с такой силой, что я ударилась о стену и замерла в ожидании того, как он подойдет ближе ко мне тяжелой поступью и склонится надо мной, привлекая к себе за затылок. Таким я его никогда не знала…

— Я привел тебя в свою семью. Посадил за свой стол и разделил с тобой постель, представив своей будущей женой. Ты опозорила меня, мою семью, моего отца. Ты выставила нас… тупыми ублюдками.

— А почему тебя не было… где ты был все это время? Если остался в живых, почему так долго не приходил? Почему заставил поверить в свою смерть?

Сорвалась на крик, вцепилась сильнее в его плечи.