101 миниатюрный детектив

По факту смерти Бецкого, Кислова и Чучерова прокуратура возбудила уголовное дело. Судебно-медицинская экспертиза их трупов показала, что первые двое умерли от отравления соляной кислотой, а Чучеров отравился таллием. Версия о случайном попадании ядов в бутылки отпала, хотя все, кого можно было допросить, безапелляционно утверждали, что укупорка бутылок была заводской и ничуть не нарушенной. Не подтвердилось и предположение о том, что кто-то хотел свести счеты с соседкой Мазурского. Все сходилось на том, что мишенью отравителей был именно он. Последние сомнения рассеялись, когда она на допросе призналась, что нашла авоську с бутылками грузинского вина не около своей двери, а возле соседской.

Но кто и за что так настойчиво стремился уничтожить мастера-осветителя сцены музыкального театра? Это оставалось совершенно неясным. Ни с кем он в серьезные конфликты, кажется, не вступал, однако характеризовался как человек заносчивый, эгоистичный, относящийся к сослуживцам надменно, могущий походя унизить и оскорбить любого из них. Не мстит ли ему кто-либо за причиненное оскорбление? Но кто?

Одних только рядовых тружеников сцены (артистов, не появляющихся из-за кулис, как их в шутку называют), работающих и работавших с Мазурским, набралось более двухсот. И каждого из них нужно было проверить на причастность к тяжким преступлениям, причем сделать это тактично, чтобы не оскорбить необоснованным подозрением. Кропотливейшая работа. Она и пошла своим чередом.

А тем временем на внутренних стенках бутылок из-под «Советского шампанского», «Бенедиктина» и цинандали судебно-химическая экспертиза обнаружила соответственно мышьяк, таллий и соляную кислоту. Мышьяк и соляная кислота как отравляющие вещества довольно известны, а вот таллий — сильный яд, который поражает центральную нервную систему, желудочно-кишечный тракт и почки. От него выпадают волосы. Еще лет двадцать назад медицинская промышленность выпускала с добавлением таллия пасту для удаления волос с тела, а мышьяк применяется в медицинских целях и сейчас. Посторонний человек попасть за кулисы театра не мог, значит, действовал кто-то свой.

В конце концов в поле зрения следствия попал машинист сцены Малахеев, у которого был брат — студент химического факультета. Когда провели у них в квартире обыск, то оказалось, что два больших книжных шкафа битком набиты всякими флаконами, колбами, ретортами с жидкими и порошкообразными химическими веществами. На многих склянках пояснительных надписей не было, так что разобраться без помощи специалиста, что где лежит, не представлялось возможным.

Специалист-химик и помог следователю выяснить, что в двух шкафах наряду с безобидными реактивами хранилось около ста отравляющих веществ. Нашлись в ходе обыска и специальные справочники, в которых описывались отравляющие свойства мышьяка, таллия, сулемы, других ядов.

Малахеев-старший, пользуясь «химической лабораторией» младшего брата, решил, как он выразился, «очистить кулисы родного театра от негодяя Мазурского». Выяснилось, что отравитель — мстительный человек, абсолютно не понимающий шуток и чрезвычайно злопамятный. На следственном эксперименте он показал, как вводил с помощью медицинского шприца яды внутрь бутылок, не нарушая их заводской укупорки. От его зловещего замысла пострадали ни в чем не повинные люди. И себя погубил.

Коньяк для поросят

— Милиция! — надрывался в телефонной трубке взволнованный женский голос. — У меня на складе коньяк испарился. Открыла дверь — обмерла. Был коньяк — и нету. Я там ни к чему не прикасалась.

Следователь Краев выехал по вызову. У склада поджидала заведующая.

— Так, говорите, коньяк у вас испарился?

— Ну да, ну да! — затараторила кладовщица. — Прямо диво какое-то! Испарился вместе с бутылками.

— Ящики тоже улетучились?

— Нет, — осеклась заведующая. — Они в складе. А сорока бутылок как не бывало!

Следователь осмотрел место происшествия. Здание было одноэтажное, ветхое. Под самый потолок — ящики с водкой, с вином. Два ящика с коньяком, по словам заведующей, еще в субботу стояли на самом верху. Теперь они валялись на полу пустые. Внимание следователя привлек кусок тонкой фанеры, прибитый к потолку. Когда он взобрался на стремянку и потянул его, то один конец легко отогнулся, открыв сквозную щель.

— Доска, знаете, прогнила и вывалилась, — пояснила заведующая. — Вот я и попросила деда Федора, сторожа нашего, чтоб забил. Да там узко, разве что кошка пролезет.

— Кошки меня не интересуют, а вот бутылка тут свободно проходит, — возразил ей следователь. Затем он полез на чердак. Там на рыхлой засыпке четко виднелись следы от детских сандалий и донышек бутылок. Тут же валялся рыболовный крючок с леской и клочок выцветшего сатина. Краев выглянул из чердачного окна. К складу примыкал сарай, к крыше которого была прислонена лестница.

«Вот кое-что и прояснилось», — подумал следователь и пригласил понятых ознакомиться с обстановкой и следами на чердаке.