Читаем 101 разговор с Игорем Паниным полностью

Чему наследуем мы сегодня? Советской литературе? Но она не оставила завещания. Современная наша проза руководствуется, я бы сказал, не ГОСТом, а ТУ; она – мерило самой себя, и относительно себя самой мелкой быть не может. Главное, что читатель, он же потребитель литературных услуг, выглядит вполне довольным. В наши дни миром правит экономическая целесоообразность; нынче важно соотношение цены и качества. Хорошая проза не окупает вложенного в нее труда, поэтому ее так мало. На хорошую прозу нет общественного заказа, и кто тут измельчал раньше – писатели или общество – это большой вопрос. Раньше я наивно думал, что наша проза, избавленная от идеологической повинности, должна возродиться как вид искусства. Но этого не произошло. Стиль, язык, качество собственно текста, не занимает сегодня ни текущую литературную критику, ни, как следствие, самих авторов. Нынешняя наша проза не ставит перед собой художественных задач, а если ставит, то ни одной не решила. И по-моему, с ней вот что случилось: выпряженная из телеги обязательного социального служения, она попросту «сбежала в лес и там одичала».

– Почему писатели перестали быть «властителями дум»? Можете ли вы представить ситуацию «литература без читателя» и будете ли продолжать писать, если это станет явью?

– Произошла эмансипация публики. Она не желает, чтобы кто-то властвовал ее думами, да и вообще больше не желает думать. Публика хочет общения. Шершавыми языками блогов она сама же себя и обслуживает. Писатели чувствуют дух времени и с думами не высовываются. Правда, они не теряют еще надежды снискать читательские симпатии. Они отлавливают настроения, витающие в соцсетях, все эти тренды и дискурсы, и на таком материале ваяют. Получается актуально. Но это ведь означает зеркальную перемену позиции: теперь мы видим уже, что публика сделалась властительницей писательских дум. Литература, как любое искусство, всегда к кому-то обращена. Пока художник чувствует своего «адресата», его усилия имеют смысл. Но я не уверен, что милые люди, мои читатели, с которыми я иногда имею удовольствие встречаться вживую, что вот они-то и суть мои задушевные адресаты. Я настолько самонадеян, что иногда мне кажется, будто я в своих текстах общаюсь с кем-то поверх голов публики. И что же произойдет, если вдруг этих голов не станет? Думаю, ничего страшного. Конечно, я рассержусь, обвиню тупую публику в отсутствии литературного слуха и предреку в связи с этим скорый закат человечества. Потом я притихну, взгрустну, выпью водки и вернусь к своим текстам.

– На какой вопрос вы бы хотели ответить, но я его вам не задал?

– Что ж, в порядке самообслуживания… На месте спрашивающего я бы, наверное, не удержался от дежурного: «Над чем вы сейчас работаете?» И Зайончковский ответил бы мне, что он прилежно трудится над очередным романом. Что этот роман он пишет – для себя впервые – на современном материале, и что центральный его персонаж – человек молодой, много моложе самого автора. На самом же деле с этим вопросом – над чем я сейчас работаю? – я каждое утро сажусь за компьютер. И каждый раз ответ я получаю из текста. Я себя ощущаю Папой Карло, а текст у меня под руками – это мое волшебное полено. Едва я к нему прикасаюсь, он начинает капризничать и путать мои задумки. Вытесать из него что-то стоящее будет делом нелегким, но все-таки я надеюсь: может быть, он когда-нибудь даст мне повод для отцовской гордости.

«Литературная газета», 27 июня 2012 г., № 26

«Без усиления роли писателя страна не решит ни одной проблемы»

Максим Замшев убеждён, что творческие союзы по-прежнему необходимы


Замшев Максим Адольфович – поэт, переводчик, прозаик, публицист. Первый секретарь правления МГО СП России. Родился в 1972 году в Москве. Окончил Музыкальное училище им. Гнесиных и Литературный институт им. А. М. Горького. Лауреат всероссийской литературной премии им. Дм. Кедрина, лауреат Международной литературной премии им. Николы Вапцарова (Болгария), кавалер ордена «За заслуги перед Отечеством» II степени. Заслуженный работник культуры Чеченской Республики. Автор более тысячи публикаций в России и за рубежом. Поэтические книги: «Ностальгия по настоящему» (1999), «Стихотворения» (2001), «Время на ладони» (2003), «Любовь даётся людям свыше» (2006), «По следам солнца» (2008), «Безоружный солдат» (2010), «Сбежавшие краски» (2012), а также романы: «Аллегро плюс» (2007), «Избранный» (2009).

Перейти на страницу:

Похожие книги

Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное
Опровержение
Опровержение

Почему сочинения Владимира Мединского издаются огромными тиражами и рекламируются с невиданным размахом? За что его прозвали «соловьем путинского агитпропа», «кремлевским Геббельсом» и «Виктором Суворовым наоборот»? Объясняется ли успех его трилогии «Мифы о России» и бестселлера «Война. Мифы СССР» талантом автора — или административным ресурсом «партии власти»?Справедливы ли обвинения в незнании истории и передергивании фактов, беззастенчивых манипуляциях, «шулерстве» и «промывании мозгов»? Оспаривая методы Мединского, эта книга не просто ловит автора на многочисленных ошибках и подтасовках, но на примере его сочинений показывает, во что вырождаются благие намерения, как история подменяется пропагандой, а патриотизм — «расшибанием лба» из общеизвестной пословицы.

Андрей Михайлович Буровский , Андрей Раев , Вадим Викторович Долгов , Коллектив авторов , Сергей Кремлёв , Юрий Аркадьевич Нерсесов , Юрий Нерсесов

Публицистика / Документальное