1066. Новая история нормандского завоевания

По совету Вильгельма Фиц-Осберна во время Великого поста этого года король подверг разграблению все монастыри, какие были в Англии», — так описывает события 1070 года Англосаксонская хроника. Иоанн Вустерский пишет, что король Вильгельм приказал обыскать все монастыри в поисках денег богатых тэнов, спрятавших их там из страха перед жестокостями, чинимыми в стране нормандцами, и перед последствиями опустошения Севера. Несомненно, часть тэнов надеялась впоследствии забрать эти деньги и бежать с ними из страны. В отсутствие банков монастыри считались надежным местом для хранения ценностей; в те времена полагали, что уважение к святости места отвратит от сокровищ воров и грабителей.

Историк XII века Гервазий Кентерберийский писал, что король отнял грамоты и движимое имущество монастырей; это, вероятно, объясняет появление в некоторых монастырях «поддельных» грамот взамен забранных или уничтоженных. Возможно, монахи пытались создать копии утерянных документов; в «поддельных» грамотах могла содержаться подлинная информация о землях, принадлежавших монастырям. Свидетельство Гервазия подтверждает Абингдонская хроника, где приведено детальное описание происходящего.

Согласно этому рассказу, «многие сокровища хранились в монастыре… поскольку их владельцы надеялись, что в стенах аббатства Удастся уберечь их от разграбления». Но, говорится далее, «слуги Двора… прознали об этом от доносчиков… и все сокровища, что хранились в аббатстве, были увезены, а вместе с ними и дары, поднесенные ему как дань уважения и для богослужений: золотые и серебряные облачения, книги и сосуды. Они не остановились перед святостью места и не пощадили перепуганных монахов… также и деревни были разорены». Среди нормандцев, грабивших монастыри, выделялся Фрогер, шериф Беркшира; но он был «наказан Господом», потому что «королевское правосудие» удалило его с должности, «которую он превратил в тиранию».

Разумеется, со стороны Вильгельма это было самое настоящее воровство, поскольку ценности, хранившиеся в монастырях, были доверены их обитателям хозяевами, и король не имел на них никаких прав. Король обосновал свои действия тем, что тэны — владельцы сокровищ были мятежниками и в силу этого факта лишились прав на землю и на свое имущество. Тот факт, что монастыри хранили эти деньги, он расценил как помощь бунтовщикам. В Англосаксонской хронике эти действия короля называются «разорением».

Абингдонская хроника указывает, что высшая нормандская знать могла нажиться на разграблении монастырей. Автор хроники сетует, что «в те дни были похищены многие предметы церковной утвари». Далее он объясняет, что ответственность за случившееся лежит на королеве Матильде. Она потребовала прислать ей наиболее драгоценные вещи, чтобы иметь возможность отобрать кое-что для себя. Настоятель и монахи послали ей часть предметов, не самых ценных, но королеву это не удовлетворило, и она потребовала «более ценных сокровищ», которые ей, в конце концов, и отправили. Так аббатство лишилось «ризы, дивно расшитой золотом, и лучшего парадного облачения; стихаря с орарем и книги Евангелий, украшенной золотом и дорогими самоцветами».

Примерно в то же время, возможно во время пасхального собрания двора, король решил назначить в монастырь Питерборо нормандского аббата. В то время должность была вакантна, поскольку Бранд, преемник настоятеля Леофрика, умер 27 ноября 1069 года. Выбор короля пал на воинственного феканского священнослужителя по имени Турольд (или Торальд), бывшего тогда настоятелем Мальмсбери. Уильям Мальмсберийский сообщает, что Турольд «управлял своими подопечными» (в Мальмсбери), «словно тиран», и потому король Вильгельм решил (наверняка после жалоб монахов) его заменить. Монастырь Мальмсбери достался Турольду после смещения английского аббата Беортрика; по выражению Уильяма Мальмсберийского, Турольд «пролез в аббаты». Король Вильгельм якобы пошутил по поводу новоиспеченного настоятеля: «раз Турольд ведет себя скорее как воин, чем как монах, то клянусь Богом, я найду ему врага, который будет ему ровней!»

И он послал Турольда в болотистый Питерборо, который, как говорили, подвергался нападениям Хереварда и его разбойничьей банды. «Пусть он [Турольд] отправится в Питерборо, — сказал Вильгельм, — там найдется применение для его отваги и умелого руководства, и там он сможет подраться всласть!»[269]

Согласно свидетельствам Англосаксонской хроники,[270] подтвержденным сведениями питербороского монаха Гуго Кандида (Белого), до 1066 года Херевард держал землю от аббатства Питерборо, то есть, по выражению Гуго, он «был человек обители».[271] Херевард ожидал, что вскоре настоятелем Питерборо станет нормандец, и решил, что в таком случае сделает всё, чтобы сокровища Питерборо не оказались в руках приспешников короля, еще не добравшихся до них.