11.22.63

«Шеврон» Тайтеса находился за супермаркетом «Красное и Белое», где Эл снова и снова когда-то покупал одно и то же мясо для своей харчевни. Судя по объявлениям в витрине, лобстер здесь шел по шестьдесят девять центов за фунт. Напротив маркета, на участке, который в 2011 оставался пустым, стояло большое красно-коричневое здание с дверью нараспашку и всякого рода подержанной мебелью на виду — детские коляски, плетеные качели и мягкие кресла типа «папа отдыхает», которых там, похоже, было припасено великое множество. На вывеске над дверью было написано: БЕЗЗАБОТНЫЙ БЕЛЫЙ СЛОН. Дополнительный щит — на треноге, поставленной так, чтобы бросаться в глаза тем, кто едет на Льюистон — дерзко заверял: ЕСЛИ У НАС ЧЕГО-ТО НЕТ, ЭТО ЗНАЧИТ, ОНО ВАМ НЕ НУЖНО. В кресле-качалке там сидел парень, о котором я подумал, что это и есть владелец, он курил трубку и смотрел на меня. На нем была майка на бретельках и слаксы. А еще у него была бородка, которую я оценил как адекватно дерзкую именно для этого островка в потоке времени. Его зачесанные назад волосы держались с помощью геля, но были длинными и завивались на макушке, что привело меня к воспоминанию о когда-то виданном старом рок-н-рольном видео: Джерри Ли Льюис прыгает на рояле и поет «Большие огненные шары»[130]. Наверное, владелец «Беззаботного белого слона» имел репутацию местного битника.

Я поздоровался с ним, пошевелив пальцем. Он ответил мне слабеньким кивком, продолжая сосать свою трубку.

В «Шевроне» (где обычное топливо стоило 19,9 центов, а «супер» на пенни дороже) какой-то мужчина в синем комбинезоне и с короткими волосами под ежик работал рядом с грузовиком — явно с тем, о котором говорилось у Аничетти, решил я, — который находился на подъемнике.

— Мистер Тайтес?

Он взглянул через плечо.

— Да?

— Мистер Аничетти сказал, что я могу воспользоваться вашей туалетной комнатой.

— Ключ внутри на двери, — грюк-бряк.

— Благодарю вас.

На ключе имелась деревянная колодочка, на которой печатными буквами было выбито: МУЖ. На колодке другого ключа — ЖЕН. Мою бывшую жену это разозлило бы до усирачки, подумал я, и не без радостного восторга.

В туалете было чисто, хотя и пахло табаком. Возле унитаза стояла пепельница, наподобие урны. Судя по количеству окурков в ней, я догадался, что немало гостей этой убранной, небольшой комнатушки охотно одновременно дымят и срут.

Уже выйдя оттуда, я увидел на небольшом паркинге рядом с заправкой десятка два подержанных легковых автомобилей. Над ними на легеньком бризе трепетал ряд разноцветных флажков. Машины, которые бы в 2011 стоили тысячи — автомобильная классика, никак не меньше — тут были выставлены по ценам от семидесяти пяти до ста долларов. Только один «Кадди» почти идеального вида предлагался за восемьсот. Табличка над будочкой кассы (внутри, погрузившись в «Фотоплей» [131], жевала жвачку красотка с завязанными в лошадиный хвост волосами) сообщала: ВСЕ ЭТИ МАШИНЫ НА ХОДУ И ИМЕЮТ ГАРАНТИЮ БИЛЛА ТАЙТЕСА. МЫ ОБЕСПЕЧИВАЕМ СЕРВИС ВСЕМУ, ЧТО ПРОДАЕМ!

Я повесил на место ключ, поблагодарил Тайтеса (который что-то буркнул, не оборачиваясь от грузовика на подъемнике) и отправился назад в сторону Мэйн-стрит с мыслью о том, что мне действительно следует подстричься перед визитом в банк. Это навеяло мне воспоминание о битнике с бородкой, и, подчиняясь внезапному порыву, я пересек улицу в направлении его мебельного склада.

— Доброе утро, — поздоровался я.

— Ну, сейчас уже на самом деле середина дня, но лишь бы вам нравилось.

Он пыхнул своей трубкой, и легкий летний бриз донес до меня дыхание «Черри бленд»[132]. А заодно и воспоминание о моем дедушке, который обычно курил именно этот табак, когда я был маленьким. Иногда, когда у меня болели уши, он дул мне туда дымом, но вряд ли чтобы этот способ лечения утвердила Американская медицинская ассоциация.

— У вас есть в продаже чемоданы?

— Да, есть несколько, как на мою беду. Не больше двух сотен, скажем, так. Пройдите вглубь до самого конца, посмотрите там, они по правую сторону.

— Если я куплю у вас чемодан, можно будет его здесь оставить на пару часов, пока я схожу на закупки в другое место?

— Я открыт до пяти, — сказал он и повернулся лицом к солнцу. — После этого рассчитывайте сами на себя.

4

Отдав за кожаный чемодан два Эловых доллара, я оставил его за прилавком этого битника и, помахивая портфелем, отправился назад по Мэйн-стрит. Взглянув через витрину зеленого фронта, я увидел продавца, который сидел рядом с кассой и читал газету. Никаких признаков моего приятеля в черном пальто там не было.