119 дней до тебя (СИ)

Небольшое совещание в зале для переговоров — официальная стычка презирающих друг друга воротил бизнеса. Ричард, молча, осматривает сидевших за столом пререкающихся партнёров и чувствует, как начинает злиться.

— Включая компенсации? — саркастически спрашивает, единственная среди мужчин, молодая женщина. — А издержки? Вы просчитали потери?! Это же полный бред!

— Шона, солнце, это неизбежно. — закатывает глаза сидевший рядом с ней, развалившейся на стуле, толстяк. — У нас нет выбора.

Он постукивает пальцами в кольцах по стеклянной столешнице, а его «мальчик на побегушках», сидит по другую его руку и, крепко сжимая сумку с документами хозяина, ухмыляется.

— Определённо, да! — гневно выкрикивает, почти визжит разъярённая «леди». — После всего дерьма, что вы допустили! Вы что, мать вашу, ебанулись?! Я не дам согласия на этот маразм!

«А ведь она права». — думает про себя Ричард, но вмешиваться он пока не станет.

— Какой же у тебя сложный характер…

— Говоришь, я — сука?

— Из-за таких, как ты, тупых карьеристок только через жопу всегда и получается.

— Ты — пездобоЯзливый мудак! Прости, что задела твоё хрупкое мужское самомнение.

— Нам просто нужно внести изменения в договор. — невозмутимо предлагает, молчавший до этого, красавец-аристократ: светло-карие глаза, уложенные волосы, алые губы — ангельская внешность самого настоящего развратного бесчувственного эгоиста.

— И как же ты, умник, уговоришь их сделать это? — ехидно интересуется у него толстяк. — Забыл? Я уже пытался!

— Ну, может быть, у тебя хренОвые чакры, блять. Я здесь причём?

Лежащий перед Ричардом треугольный плоский IP[7], издаёт входящий сигнал. Мужчина, нахмурившись, переводит взгляд за стеклянную стену, где у дверей кабинета сидит его глупая секретарша, которой строго-настрого было велено не сметь отвлекать.

Устройство замолкает, но начинает пищать вновь.

— Я знаком с кое-кем, грешным. — тем временем, загадочно улыбается бездушный лорд, обращаясь к остальным. — Знать пороки других — не так уж и плохо, а? Уверен, он сделает всё, чтобы помочь мне.

Одна из его скульптурных идеальных бровей выгибается, а Ричард наблюдает за своей секретаршей, которая поднялась из-за стола и спешит к переговорной.

— Простите, сер, — взволнованно просит она, заглядывая в приоткрытую дверь. — Звонили снизу.

— О, Господь милостивый, — поворачивается к ней на своём стуле прерванный шантажист, — Рич, в чём дело? — смотрит он на хмурого мужчину.

— Там проблемы на входе, — продолжает девушка, не обратив внимание на нытьё этого напыщенного придурка. — Ваш сын…

— Что случилось? — напрягается Ричард.

— Он, похоже, без пропуска… устроил потасовку и ругается сейчас с охраной.

— Что? — ничего не понимает он, и, тут же, видит в коридоре Итана — бледный, чёрные глаза… появляется со стороны лестницы и быстро направляется к залу.

В груди сжимается сердце, прошибает холодный пот.

— Отведи всех в кабинет. — еле слышно требует мужчина, не сводя глаз с окаменевшего лица приближающегося сына.

— У нас нет на это времени. — начинают галдеть партнёры.

— Пошли вон! — бьёт кулаком по столу Ричард и все замолкают, и друг за другом быстро вскакивают со своих мест и выходят, озираясь вслед прошедшему мимо Итану, вошедшему в переговорную.

— Объясни это?! — кричит парень, швыряя отцу распечатанные статьи. — Что это значит?! — орёт, тыча дрожащим пальцем в разлетевшиеся по столу листы. — Кто эти люди?! Почему у них наша фамилия?

Парня трясёт, но он держится… он ещё надеется.

Ричард опускает горестный взгляд на перемешанные ксерокопии… их много, десятки, с самого первого дня аварии. Он прекрасно помнит, как долго это мусолили, как долго и бесконечно обсуждали, как мучили его расспросами.

Он поднял руку и тронул один из снимков — на чёрно-белом фото улыбалась его любимая, навсегда потерянная Селин.

— Отвечай! — вздрагивает он от крика Итана. — Кто он?!

— Мой брат, — тихо произносит Ричард. — Джонатан — мой младший брат.

— Врёшь. — рычит парень, — Ты врёшь. Возьми слова назад. — скалится он на грани истерики. — У тебя нет брата.

— Был. — просто поднимает на него взгляд отец и опускает вновь, уже на фото молодого мужчины. — Он погиб, вместе со своей женой, тринадцать лет назад.

— Нет, — пятится Итан, мотает головой в шоке, глаза наполнились слезами. — Нет…

— Сынок, — зовёт его тот. — Я должен тебе всё рассказать.

— Значит, она…

— Она твоя кузина. Но, послушай…

— Что ты наделал?..

— Итан, Джон и я… — поднимается с места Ричард. — У нас были разные матери.

— Что же ты натворил?.. — Итан не слушает, закрыл лицо ладонями.

— Ваша близость вполне возможна. — тянет к нему руки Ричард. — Мы проверим, сделаем необходимые анализы. Я узнавал…

— Что? — не верит своим ушам Итан. — Ты — ублюдок… предал её, бросил. Как же ты мог?

Он не в себе, уже почти дошёл до двери. Не кричит, бормочет одержимо и, всё больше осознавая происходящее, не может больше держаться и начинает дрожать от накатывающегося неконтролируемого ужаса.

— Выкинул её, как котёнка, свою собственную семью. Имени лишил… Отдал, как никчёмную вещь, избавился. Это ты всё устроил…