Читаем 12 лучших художников Возрождения полностью

Такое впечатление, что Леонардо пишет как бы одну и ту же картину, вернее, репродуцирует одну и ту же мысль, которая целиком от нас ускользает. К нам повернута только частичная информация. А вот целиком — ускользает. Например, возьмем Анну. У нее на голове траурная повязка. Траурная черная повязка, точно такая же, как на голове у Джоконды. Вернее, у Джоконды на голову накинута прозрачная вуаль — атрибут вдовства. Она вдова, и у нее распущены волосы. Она в трауре. И Анна в трауре. Она без мужа. Она одинока, как и Джоконда. А посмотрите еще внимательнее — разве это не одно и то же лицо? Или, выражаясь бытовым языком, неужели вы не видите, как они похожи друг на друга. Да, это одно и то же лицо. И улыбка одна и та же…

Это очень странная вещь. Это улыбка скользит, и это не только улыбка Джоконды, это улыбка Анны, это улыбка Марии, это улыбка ангела. Ангела из «Мадонны в гроте». Посмотрите, он смотрит на нас, и он улыбается той же самой загадочной улыбкой. Это какой-то ангел-демон. В нем есть какая-то двусмысленность, в нем есть какое-то двойное изначалье. Изначалье Бога ли, знания ли, знания ли того, что знает он, а мы никогда. То есть то, что есть в Джоконде: знание чего-то, чего мы не коснемся даже.

Там есть подобие типов, там есть аналогия ландшафтов, там есть аналогия мысли, ускользающей от нас и спрятанной.

В 1516 году Леонардо принял приглашение французского короля Франциска I и поселился в его замке Кло-Люсе, что неподалеку от королевского замка Амбуаз. Там он и умер 2 мая 1519 года в возрасте 67 лет. За два года до смерти у него онемела правая рука, и он с трудом передвигался без посторонней помощи. Третий год жизни в Кло-Люсе Леонардо вообще провел в постели. «Анна…», как и «Джоконда», была с Леонардо во Франции. Как и «Джоконда», эта картина при смерти Леонардо никому не принадлежала. Известно, что душеприказчиком Леонардо стал Франциск I. Этот король от мастера ничего не требовал. Для Франциска было честью само его пребывание во Франции. Франциск дал ему замок, Франциск давал ему деньги на эксперименты, что для Леонардо было самым главным и самым важным. Очень интересно, что его амбиции были, прежде всего, амбициями ученого, а отнюдь не художника.


«Где дух не водит рукой художника, там нет искусства. Где мысль не работает вместе с рукой, там нет художника».

Леонардо да Винчи

Когда во Флоренции Леонардо участвовал в конкурсе, ему обещали довольно большие деньги, когда он делал «Поклонение волхвов». Но эта картина так и осталась незаконченной. Просто ему не деньги были важны, ему просто надоело ее писать. Он ответил для себя на главные вопросы, когда он делал эту картину, и дальше она его уже не интересовала. А он пошел дальше.

Это удивительно, но Леонардо думал, когда писал картины, все-таки иначе, чем его современники. Он был с ними и вне их, вне своих современников. Конечно, эпоха Леонардо была эпохой великих открытий. Безусловно. Она очень интересовалась небом. Она очень интересовалась космосом. Она очень интересовалась вселенной. Она очень интересовалась не просто вселенной, как творением божественного разума, она интересовалась вселенной, как некоей вообще великой загадкой. И я не исключаю такой возможности, что картина «Святая Анна с Мадонной и младенцем Христом» представляет собой какой-то вариант гипотезы.




Женское начало было главным, и не исключено, что у Леонардо Всемирный Дух представлен праматерью, прародительницей Анной. Она — корень всего явления. Возможно, он ту гипотезу нам преподносит, что земля началась, когда началась на ней вода, что жизнь началась, когда началась на ней вода.

А вот Мария — это образ мифологической идеи мать-земля. Она и мать человечества, она же и мать человеческая, а младенец представляет собой человечество, которое по отношению к праматери находится еще в младенческом состоянии.

Возможно, Анна, Мария, младенец и агнец в этой форме дают нам представление о том, что мы не одиноки в пространстве. Что земля появляется как жизнь тогда, когда появляется вода. И происхождение воды связано с деятельностью Мирового Разума и Мирового Духа.

Что же касается агнца, я в затруднении полном. Потому что агнец может быть как традиционной христианской темой жертвы, абсолютной жертвенности, так может быть и образом животного мира, зооморфическим образом, с которым связан человек, который очень цепко с ним связан. Конечно, земля эта написана Леонардо необыкновенно богато, щедро и абсолютно иначе по манере, чем написан этот самый лунный пейзаж.

В 1935 году Международный астрономический союз присвоил имя Леонардо да Винчи кратеру на видимой стороне Луны.

Перейти на страницу:

Все книги серии Мост через бездну. Книга художника

12 лучших художников Возрождения
12 лучших художников Возрождения

Ни один культурный этап не имеет такого прямого отношения к XX веку, как эпоха Возрождения. Искусство этого времени легло в основу знаменитого цикла лекций Паолы Дмитриевны Волковой «Мост над бездной». В книге материалы собраны и структурированы так, что читатель получает полную и всеобъемлющую картину той эпохи.Когда мы слышим слова «Возрождение» или «Ренессанс», воображение сразу же рисует светлый образ мастера, легко и непринужденно создающего шедевры и гениальные изобретения. Конечно, в реальности все было не совсем так, но творцы той эпохи действительно были весьма разносторонне развитыми людьми, что соответствовало идеалу гармонического и свободного человеческого бытия.Каждый период Возрождения имел своих великих художников, и эта книга о них.

Паола Дмитриевна Волкова , Сергей Юрьевич Нечаев

Искусствоведение / Прочее / Изобразительное искусство, фотография

Похожие книги

Истина в кино
Истина в кино

Новая книга Егора Холмогорова посвящена современному российскому и зарубежному кино. Ее без преувеличения можно назвать гидом по лабиринтам сюжетных хитросплетений и сценическому мастерству многих нашумевших фильмов последних лет: от отечественных «Викинга» и «Матильды» до зарубежных «Игры престолов» и «Темной башни». Если представить, что кто-то долгое время провел в летаргическом сне, и теперь, очнувшись, мечтает познакомиться с новинками кинематографа, то лучшей книги для этого не найти. Да и те, кто не спал, с удовольствием освежат свою память, ведь количество фильмов, к которым обращается книга — более семи десятков.Но при этом автор выходит далеко за пределы сферы киноискусства, то погружаясь в глубины истории кино и просто истории — как русской, так и зарубежной, то взлетая мыслью к высотам международной политики, вплетая в единую канву своих рассуждений шпионские сериалы и убийство Скрипаля, гражданскую войну Севера и Юга США и противостояние Трампа и Клинтон, отмечая в российском и западном кинематографе новые веяния и старые язвы.Кино под пером Егора Холмогорова перестает быть иллюзионом и становится ключом к пониманию настоящего, прошлого и будущего.

Егор Станиславович Холмогоров

Искусствоведение
От слов к телу
От слов к телу

Сборник приурочен к 60-летию Юрия Гаврииловича Цивьяна, киноведа, профессора Чикагского университета, чьи работы уже оказали заметное влияние на ход развития российской литературоведческой мысли и впредь могут быть рекомендованы в списки обязательного чтения современного филолога.Поэтому и среди авторов сборника наряду с российскими и зарубежными историками кино и театра — видные литературоведы, исследования которых охватывают круг имен от Пушкина до Набокова, от Эдгара По до Вальтера Беньямина, от Гоголя до Твардовского. Многие статьи посвящены тематике жеста и движения в искусстве, разрабатываемой в новейших работах юбиляра.

авторов Коллектив , Георгий Ахиллович Левинтон , Екатерина Эдуардовна Лямина , Мариэтта Омаровна Чудакова , Татьяна Николаевна Степанищева

Искусство и Дизайн / Искусствоведение / Культурология / Прочее / Образование и наука
Похоже, придется идти пешком. Дальнейшие мемуары
Похоже, придется идти пешком. Дальнейшие мемуары

Долгожданное продолжение семитомного произведения известного российского киноведа Георгия Дарахвелидзе «Ландшафты сновидений» уже не является книгой о британских кинорежиссерах Майкле Пауэлле и Эмерике Прессбургера. Теперь это — мемуарная проза, в которой события в культурной и общественной жизни России с 2011 по 2016 год преломляются в субъективном представлении автора, который по ходу работы над своим семитомником УЖЕ готовил книгу О создании «Ландшафтов сновидений», записывая на регулярной основе свои еженедельные, а потом и вовсе каждодневные мысли, шутки и наблюдения, связанные с кино и не только.В силу особенностей создания книга будет доступна как самостоятельный текст не только тем из читателей, кто уже знаком с «Ландшафтами сновидений» и/или фигурой их автора, так как является не столько сиквелом, сколько ответвлением («спин-оффом») более раннего обширного произведения, которое ей предшествовало.Содержит нецензурную лексику.

Георгий Юрьевич Дарахвелидзе

Биографии и Мемуары / Искусствоведение / Документальное