12 новых историй о настоящей любви (сборник)

Но теперь на мне желтое платье без рукавов, шелестящее при каждом движении. Темные волосы распущены и спадают на плечи. Я воспользовалась дезодорантом, подушилась и даже слегка накрасилась. Судя по выражению их лиц, в таком виде я для них явно совершенно другой человек.

– От тебя приятно пахнет, – говорит Томми О’Каллахен с ноткой удивления в голосе.

– Цветами, – кивает Уэллс фон Стро.

– Спасибо, – говорю я, надеясь, что и Гриффину тоже понравится. Сегодня все родители пришли вовремя, даже мама Ноа, помахавшая мне с извиняющимся видом. Его сестра сидит на заднем сиденье, приподняв руку, чтобы все видели ее ярко-розовый гипс. Пока я веду Ноа к машине, он держится по обыкновению отстраненно, но когда его мама опускает стекло и спрашивает, как прошел день, он поднимает глаза.

– Мы играли в кабальо, – сообщает он, забираясь на заднее сиденье.

– Что такое кабальо? – спрашивает она, отъезжая, и я все еще улыбаюсь вслед их машине, когда на другой стороне парковки появляется Гриффин.

Я сразу замечаю, что на нем другая рубашка. Присматриваюсь, чтобы убедиться, и это действительно так. Фасон такой же, но расцветка другая: бело-синяя клетка. Мгновение спустя я понимаю, что и штаны он сменил на джинсы: они ему длинноваты, так что он подвернул края, но они все равно волочатся по земле, издавая шаркающие звуки.

– Ух ты! – восклицаю я, когда он подходит ко мне. Он даже не пытается скрыть, что рассматривает мое платье, и внезапно это начинает казаться настоящим свиданием. – Отлично выглядишь.

– О, – говорит он, на секунду подняв глаза и снова опустив их. – Да, моя мама… – он замолкает и смущенно смеется. – Мама велела не говорить, что это она мне помогала выбрать одежду. Но я, похоже, только что это сделал.

Я тоже смеюсь.

– Похоже на то.

– И еще она велела тебе сказать, что ты отлично выглядишь.

– Твоя мама, похоже, умная женщина, – говорю я, и он краснеет. Это так мило: парень, который выглядит как настоящий мачо и должен прекрасно разбираться во всем, что касается свиданий, слушается маминых советов. Его неловкость совершенно очаровательна и неожиданна, но меня это заставляет нервничать еще больше, потому что я понимаю, как сильно он мне нравится.

– Готова ехать?

Я оглядываюсь на оставшихся детей, которые посматривают на нас, и на других вожатых, которые усмехаются и посвистывают. Чувствую, завтра меня ждут вопросы. Остается надеяться, что к тому моменту я буду знать ответы.

Гриффин открывает дверь машины, и я думаю: «Свидание!» Но потом он так старается, чтобы наши руки случайно не соприкоснулись, пока я залезаю внутрь, что я снова начинаю сомневаться. Мы оба пристегиваемся, он возится с ключами и заводит мотор. Выезжая с парковки, он включает радио. Я с удивлением слышу размеренный голос диктора с «Национального общественного радио», читающий сводку новостей.

– Я думала, ты предпочитаешь классический рок, – говорю я, и он машинально тянется рукой к регулятору громкости, чтобы сделать потише. – Или просто классику.

– Мне нравятся новости, – признается он после такой длинной паузы, что я даже не знаю, был ли это ответ на мои слова или просто самостоятельное замечание. – Мне нравится знать, что происходит в мире.

– Умник, – поддразниваю я, и он пожимает плечами.

– Я люблю факты. И статистику. В этом есть что-то успокаивающее.

– В статистике? Да от нее одна головная боль.

– С этого и началось мое увлечение баскетболом. – Он барабанит пальцами по рулю, не отрывая глаз от дороги. Я так много времени провела, пялясь на его затылок или пытаясь встретиться с ним взглядом, что никогда толком не рассматривала его в профиль: аккуратный изгиб носа, шрам под правым глазом, идеальные скулы, завиток волос над ухом. – С цифр.

– Ну конечно, это же самая увлекательная часть игры, – с притворным энтузиазмом говорю я и вижу, что он собирается кивнуть, но потом спохватывается.

– Ты шутишь, – замечает он, и я киваю.

– Шучу.

– Ну, правда же, – продолжает он, – в статистике есть нечто завораживающее. А потом, баскетбол – это игра углов. Подумай: если тебе с какой-то точки удается идеально бросить мяч, значит, с этой точки в любой момент можно сделать такой же бросок, верно? Технически оттуда можно забивать каждый раз.

– Да, но это не так работает, – возражаю я. – Ты же не робот. Стоит чуть дернуться, и мяч летит левее. Или случайно поднять руку чуть выше, чем в прошлый раз. Всегда есть тысяча раскладов, при которых все пойдет не так.

– Вот именно, – говорит он. – Но вот что самое крутое: можно подкорректировать множество разных факторов и все равно забить мяч с того же места, даже если бросать совершенно по-другому. Так что есть и тысяча раскладов, при которых все пойдет как надо.

Я искоса смотрю на него.

– Это ты так хвастаешься своим мастерством?

Он качает головой.

– Уверен, в мини-баскетбол ты меня сделаешь.

– Должна признать, у нас раньше в подвале была эта игра, так что я много практиковалась. Но это было давно.

– Как так?