12 новых историй о настоящей любви (сборник)

Я, пригнувшись, встаю рядом с ним, чтобы мы смотрели на кольцо с одного угла. Он уже запыхался от удушающей липкой жары и пахнет как все маленькие дети летом: спреем от насекомых, кремом от загара и потом. Он держит мяч в обеих руках, обдумывая следующий удар. Руки у него уже подгибаются от усталости.

Я с болью вспоминаю мини-мячик, который мы видели вчера.

– Как успехи? – спрашиваю я, а он продолжает, прищурившись, смотреть на корзину, будто не слышит меня. – Знаешь, – говорю я, показывая на кольцо, – фокус в том, чтобы найти правильную позицию.

– Нет, – раздается голос позади меня. – Фокус в том, чтобы забросить мяч в кольцо.

Я резко оборачиваюсь, и вижу, что на траве у края площадки стоит Гриффин в своей обычной одежде. В руке у него бело-зеленый мяч с витрины.

– Привет, – говорю я, переводя взгляд с него на мяч и обратно. – Ты что тут делаешь?

Он кивает в сторону Ноа, который тоже на него смотрит.

– Я подумал, что с этим лучше получится, – сказал он, протягивая мяч Ноа. Тот не двигается и продолжает смотреть на Гриффина. Кажется, что это длится очень долго. Но потом в нем будто щелкает переключатель, его лицо озаряется радостью, и он бросается за мячом.

– Что надо сказать? – кричу я ему вслед, а он уже бежит обратно к корзине, держа под мышкой мяч.

– Пожалуйста, – бросает Ноа через плечо, и я смеюсь.

– Ну, почти.

Гриффин все еще стоит в нескольких шагах от меня. Вид у него взволнованный и смущенный. Среди криков, смеха и топота он кажется оазисом спокойствия и сосредоточенности.

Он кашляет.

– Мы можем поговорить минутку?

– Конечно, – отвечаю я, оборачиваюсь и встречаюсь взглядом с Грейс. Я показываю на угол здания и одними губами произношу: «Сейчас вернусь». Она кивает, и я поворачиваюсь к Гриффину. – Пойдем, – говорю я, и он идет за мной к кирпичной стене, где тенисто и прохладно, а голоса звучат приглушенно.

Мы стоим лицом друг к другу, и он делает шаг вперед, оказавшись совсем близко от меня. На этот раз я первой отвожу глаза, опускаю взгляд и замечаю пятно от яблочного сока на своей футболке. Я снова поднимаю голову, заставляю себя посмотреть ему в глаза, и удивляюсь, когда он не отворачивается.

– Это было очень-очень мило с твоей стороны, – говорю я, стараясь не растерять мысли под его пристальным взглядом, – пойти и купить ему этот мяч.

На лице Гриффина появляется тень улыбки.

– Я его не покупал.

– Что ты… – я останавливаюсь на полуслове и в изумлении открываю рот. – Не может быть!

Он кивает.

– Я вернулся туда после того, как тебя высадил.

– На это же, наверное, ушла куча времени!

– Точно.

– И куча четвертаков!

– Ага.

– Что ж, спасибо, – говорю я. – Понятия не имею, как ты умудрился это сделать, учитывая твои способности к мини-баскетболу, но…

– Мне нужно тебе кое-что сказать, – перебивает Гриффин, и вдруг у него становится виноватый вид. – Прости, я не хотел… Вот видишь… О чем я и говорил. Вот почему у меня так мало друзей. Я часто перебиваю. И часто не обращаю на людей достаточно внимания. Я однажды забыл бабушку в магазине, потому что читал в телефоне про микологию.

– Что такое микология?

– Наука о грибах.

Я, прищурившись, смотрю на него.

– А при чем тут твоя бабушка?

– Ни при чем, – нетерпеливо говорит он. – Но я так увлекся, что, когда собрался уходить, забыл, что она была со мной.

– А.

– Я над этим работаю. Но я много над чем работаю и работал всю жизнь. Я не всегда слушаю, что мне говорят. И слишком много говорю о некоторых вещах…

– Вроде микологии?

– Это потрясающая наука, – говорит он с таким энтузиазмом, что я не могу не улыбнуться. – И я не всегда могу понять, когда люди чем-то расстроены. Так что если ты расстроишься, тебе придется мне об этом сказать. Потому что сам я скорее всего не спрошу. И еще мне трудно смотреть людям в глаза.

– Ага, – говорю я с ободряющей улыбкой. – Но ты же все равно это делаешь.

– Я знаю, но это сложно. Все равно что пытаться на чихнуть или вроде того. – Он быстро отводит взгляд, широко распахивает глаза, потом зажмуривает их и снова поворачивается ко мне. – Не то чтобы мне не нравились твои глаза. Они мне нравятся. Они у тебя очень красивые. – Он коротко вздыхает, покачиваясь взад-вперед на пятках, а потом начинает говорить быстро-быстро. – И я слишком прямолинеен. И хотя ты говоришь, что тебе это нравится, ты не понимаешь…

– Гриффин.

– Что?

– Ты это хотел мне сказать? – Он смотрит на меня без всякого выражения. – Ты говорил, тебе нужно мне что-то сказать…

– Ах да, – говорит он и делает быстрый шаг вперед. – Только это.

Все происходит так быстро, что я даже не успеваю удивиться: Гриффин целует меня, нежным, робким и слишком коротким поцелуем. Он почти сразу же отстраняется и, моргая, смотрит на меня.

– Я не знаю, как это…