12 смертей Грециона Психовского

Грецион хотел было еще раз сказать, что не верить в Зодиак — это то же самое, что не верить в тайны древних цивилизаций и, допустим, Атлантиду — просто скучно. И здесь лишь нужно знать меру и отделять плевела от зерен: потому что, одно дело — купленный у местный гадалки «Гороскоп, который точно, на все 100 % работает!» где расписано, сколько подарков вы получите в каждый день месяца, а другое — тайное знание древней и, безусловно, мудрой цивилизации, суть которого нам не всегда понятна, а порой вообще кажется ерундой.

Вместо этого, профессор сказал:

— Не начну. Похоже, мы приехали.

Они спешились — Бальмедара почесала ящерицу, прямо как котенка. Психовский тоже хотел попробовать, но художник опередил его.

Перед прибывшими раскинулся еще один храмовый комплекс, но не такой огромный — контраст примерно такой же, как между готическим собором с горгульям и маленькой церковной деревушкой. Строение все из того же опутанного растениями и корнями белого камня состояло из одной вытянутой башни с куполом и двух небольших пристроек поменьше — если приводить пресловутую аналогию с овощами-фруктами, которая почему-то работает всегда, то можно представить питахайю (она же — драконий фрукт) в центре и два артишока по бокам. Вход в центральную башню подпирало несколько колонн — даже отсюда Грецион видел, что они овиты каменными змеями. Опять.

Ну и, что более важно, вокруг собралось много людей — лемурийцы не то чтобы толпились, но стояло их предостаточно.

— Это наш храмовый комплекс, — объяснила Бальмедара. — Для малых церемоний и ритуалов.

— Но вы же отказались от своих богов, — заметил Грецион.

— Я не говорю о религиозных ритуалах, — вновь улыбнулась Бальмедара — на этот раз еще страннее обычного. — Впрочем, сейчас вы все увидите сами. А мне надо отлучиться.

— Вы участвуете в ритуале? — уточнил профессор.

— Да, — сказала магиня. Грециону показалось, что она хотела добавить «к сожалению», но не сделала этого, а просто направилась в сторону храма.

Психовский помотал головой и наткнулся на барона, который завороженно оглядывал древнее строение и раскинувшийся вокруг лес.

— Эх, а вот устроить бы здесь охотничье угодье… — мечтательно протянул он, когда к нему подошел профессор.

— Грецион, — окликнул Психовского Федор Семеныч. — Ты обратил внимание на этот лес?

— Честно — обратил, но не то чтобы какое-то особое. Меня больше напрягает состояние Бальмедары и грядущая церемония.

— А твое состояние тебя не напрягает? — между делом заметил художник.

— Слушай, я только пришел в себя…

— Но внимание на лес ты все же обрати, — художник показал, куда надо смотреть. — Они эти деревья сами высаживают.

И правда — лес здесь отличался от всего остального, его даже можно было бы назвать парком, если бы лемурийцы не пытались высадить именно что лес. Ближе к храму росли совсем небольшие деревья, постепенно разрастающиеся, за ними пристроились те, что повыше, и так — в геометрической прогрессии, до тех пор, пока эти посадки не сравнивались с исполинами вековечного леса.

— Искусственный лес у храма, — на всякий случай произнес Грецион вслух. — Хорошо, что не сад камней — все интереснее. Потому что когда мы с тобой ездили в Японию[19]…

Договорить профессор не успел — его перебил звук храмового гонга. В нос ударил запах смешанных благовоний, послышалось ритуальное бормотание — и на этот раз вовсе не из-за зачарованного храма.

Процессия лемурийцев в фиолетовых капюшонах с золотистыми узорами вынесла из центральной башни храма что-то деревянное, умело отделанное тонкими костяными пластинами, своим видом напоминающее какой-то религиозный алтарь. Те, чьи руки не были заняты, несли местный аналог лампадок — аметистовых, с позолотой, украшенных костями, — которые и источали благовонья, расползающиеся невидимым дымом.

Процессию возглавлял Заххак, по правую руку шла Балмьедара, по левую — другой маг. Остальные трое стояли где-то в толпе прочих лемурийцев. Визирь Духовного Пути что-то шептал, и его слова, даже такие тихие, кололись раскаленными иголками.

— О, — потирая лоб, протянул Аполлонский. — А вот и твой друг.

— Да уж, с таким другом… — пробормотал Грецион, ожидая продолжения процессии.

Говоря откровенно, ожидания профессора не оправдались: все участвующие в ритуале продолжали невнятно бормотать что-то, зачастую — нараспев, разве только Бальмедара, с абсолютно безучастным лицом, вскоре поменялась местами с Заххаком и окропила деревянное подобие алтаря каким-то маслами. Профессор, конечно, знал, что самое настоящее заклинание как раз и будет выглядеть обыденно — никаких искр, мерцающих огней и прочего, по крайней мере, с этой стороны реальности. Ведь любая магия, особенно древняя, направленна на то, чтобы взбудоражить находящееся за гранью нашего бытия, где-то в другом пласте мира — вот там-то все мерцает, взрывается и шипит.

Но эта процессия не была похожа на магический религиозный обряд — оно-то и неудивительно, подумал Психовский, с учетом того, что лемурийцы отказались от богов. Что, Грециону, кстати, тоже не нравилось.