12 великих трагедий

Осе (кидаясь в другую сторону)

Послушай, где же?…

Куда девала я?… Скажи – куда?…

Да, что, бишь, я ищу-то? Сбилась с толку

Совсем… Ах да, – где ключ от сундука?

Бобылка

Торчит в замке.

Осе

Ой, что это за грохот?

Бобылка

Последний воз с двора съезжает – в Хэгстад.

Осе (плача)

Уж заодно бы и меня свезли

В гробу на кладбище! Ох, сколько горя

Приходится перетерпеть на свете!..

Очистили весь дом. Чего ж не взял

Старик от Хэгстада, то отнял ленсман.

Одеждой не побрезговали даже…

Тьфу! Стыд и срам таким жестоким судьям!

(Присаживаясь на край постели.)

И двор и землю отняли у нас.

Старик жесток был, ну а судьи пуще.

Ни помощи ни милости. Совета

И то спросить мне не у кого было.

Бобылка

Дают вам все же век свой тут дожить.

Осе

Да, милостыней будем жить мы с кошкой.

Бобылка

Сынок вам дорогонько обошелся.

Осе

Мой Пер? В уме ты? Он при чем? Вернулась

Домой цела и невредима Ингрид.

Им черта бы к ответу звать, не Пера;

Тут, кроме черта, виноватых нет;

Не кто, как он подбил на грех беднягу.

Бобылка

На вас лица, я вижу, нет. Не лучше ль

Сходить за пастором?

Осе

Сходи, пожалуй…

(Вскакивая.)

Нет, что ты, Бог с тобой! Досуг ли мне!

Я мать ему иль нет? Так чье же дело

В беде помочь ему по мере сил,

Когда его другие оттолкнули?…

Позволили они вот эту куртку

Отдать ему… лишь надо починить.

Ах, если б смела я ему припрятать

И одеяло меховое!.. Кари,

А где ж чулки?

Бобылка

Да тут же, в общей куче.

Осе (роясь)

Ах, что нашла я! Ложку для литья,

Его любимую игрушку. С нею

Он в пуговичника любил играть;

Бывало, топит, плавит, отливает…

Раз как-то пир здесь шел, и попросил

Кусочек олова он у отца;

А тот: «Не олова, дам серебра,

Монету Кристиана короля;

Ты не забудь, что ты сын Йуна Гюнта…»

Покойник с пьяных глаз не разбирал,

Что – олово, что – золото… Чулки-то

Все в дырках, Кари. Надобно заштопать.

Бобылка. Не худо бы.

Осе. Заштопаю и лягу.

Не по себе мне вправду; тяжело…

(Радостно.)

Смотри-ка, две фуфайки шерстяные!

Не доглядели… или – позабыли.

Бобылка

Как видно.

Осе

Вот удача! Ну, одну

Ты им вернешь… Иль нет, оставим обе, —

На Пере больно старая, плохая.

Бобылка

Ах, матушка, ведь это грех, пожалуй!

Осе

Да, да, но каяться уж заодно, —

Священник всем грехам даст отпущенье.

Перед только что срубленной избушкой в лесу. Над дверью оленьи рога. Глубокий снег. Сумерки. Пер Гюнт прибивает к дверям большой деревянный засов.

Пер Гюнт (посмеиваясь)

Засов сюда, чтоб здесь от троллей злобных

И злых людей я запереться мог;

Засов сюда, чтоб эта нечисть вся

И на порог ко мне ступить не смела…

Они приходят с тьмой ночной, стучатся:

Открой, Пер Гюнт! Мы прытки, словно мысли!

Мы под кроватью прячемся, в золе

Мы копошимся, мы в трубу влетаем.

Хи-хи, Пер Гюнт! Запрешься ль на замок

От дьявольских, нечистых, злобных мыслей?

Сольвейг прибегает на лыжах с равнины; на голову наброшен платок, в руках узелок. Сольвейг

Эй, Бог в помощь! Гостьей не побрезгуй!

Ты звал меня, ну вот, я и пришла.

Пер Гюнт

О Сольвейг! Ты ли это? Нет… Да, да!

И не боишься подойти так близко?

Сольвейг

Твой первый зов передала мне Хельга;

Потом его мне стали повторять

И тишина и ветер; мне звучал он

В рассказах матери твоей и в сладких

Мечтах, что те рассказы навевали;

И днем и ночью слышался он мне,

И не могла я не прийти. Померкла

Вся жизнь там для меня. Я не могла

Ни плакать от души там, ни смеяться.

На знала я, что в мыслях у тебя;

Но знала что мне следовало сделать.

Пер Гюнт

А твой отец?

Сольвейг

Теперь я сирота;

Без матери и без отца: со всеми

Я порвала.

Пер Гюнт

Чтобы ко мне уйти!

О Сольвейг, милая!..

Сольвейг

К тебе. Так будь же

Теперь мне всем на свете ты – и другом

И утешителем.

(Со слезами в голосе.)

Всего больнее

С сестренкой было расстаться… Нет,

Пожалуй, тяжелей еще с отцом…

Всего же тяжелей – с моей родимой…

Нет, нет, прости мне, Боже… Я не знаю,

С кем тяжелее было мне расстаться!

Пер Гюнт

Но приговор суда ты знаешь, Сольвейг?

Наследства я лишен, двора, земли.

Сольвейг

Иль думаешь, рассталась я со всеми

И всем, что дорого мне было, ради

Наследства твоего, земли, усадьбы?

Пер Гюнт

Мой уговор со стариком ты знаешь?

Бежать от всех я должен, жить в лесу,

Не то схватить меня имеет право,

Как только выследит меня.

Сольвейг

Дорогу

Я разузнала и к тебе помчалась

На лыжах; спрашивал же кто из встречных,

Куда, – я говорили, что домой.

Пер Гюнт

Так прочь засовы и замки! Не надо

Мне запираться от недобрых мыслей!

Порог мой ты переступить решишься,

И – милость свыше кров мой осенит!

О Сольвейг! Дай тобой полюбоваться!..

Не надо слишком близко. Лишь смотреть…

Какая же ты светлая! Позволишь —

Я буду на руках тебя носить!

Ты так нежна, легка! Я не устал бы

Хоть век нести тебя, позволь лишь только!

И я тебя не загрязнил бы. Дальше,

Как можно дальше от себя держал бы!

Нет, кто подумал бы, что я могу

Понравиться тебе?… А знала б ты,

Как сам я стосковался по тебе!

Вот видишь, как я тут трудился, строил…

Но для тебя все это бедно слишком;

Сломаю все и выстрою получше.

Сольвейг

Богато или бедно – я довольна;

Здесь по душе мне, – дышится свободно.

Ведь там, внизу, вздохнуть я не могла,

Давило камнем грудь. И эта тяжесть

Меня оттуда тоже прочь гнала.

А здесь – где бор шумит… где тишь такая

И словно пенье в воздухе дрожит —

Мне так легко, так хорошо; я – дома.

Пер Гюнт