12

– Ничего бы вы не поимели. – Тихо пробормотал стоящий возле двери охранник.

– Цыц! – Шикнул на него Брунар. – Окаянный шпион троллей.

– Ха-ха-ха! – Покатился со смеху Слаш, заметив, как напрягся Садрик.

– Шучу я так. – Проворчал Брунар, разглаживая второй пергамен. На глянцевой поверхности бордового листка, сверкали тесненные золотом буквы. – Приглашение на обед, в гостевые кварталы. От самого ученика великого магистра Забракии Дапоруста!

– Для Макса?! – Догадался Слаш.

– Для него! – Кивнул Брунар.- На послезавтра! Кстати, а где он сам?

Слаш вопросительно посмотрел на охранника.

– Пошел к кузнецу, заказывать железные пластины для кровли. – Отчитался Садрик.

– Чем же ему глиняная черепица не по нраву? – Удивился Брунар.

– Я думал, он шутит, – развел руками Слаш, – когда сказал, что лучше бы железом крышу покрыть.

– Да, интересный он малый. Но ведь, ели подумать, то он прав, на счет железа.

– Только, соседи, подумают, что я в очередной раз выпендриваюсь. – Вздохнул Слаш.

– Это они тебе на клумбы намекнули? – Усмехнулся Брунар. – Так и хрен на них! Я имею в виду соседей!

– На обед останешься?

– Не. Обещал капитану охранного гарнизона проставиться по поводу отставки.

Игровой мир. Пустынный перешеек между промысловыми горами и хребтом Великой тьмы.

– Ни черта не видно! – выругался Виктор, склоняясь под очередным порывом сильного ветра, нещадно хлестающего измотанных путников пригоршнями мелкого песка.

– Главное, не выпускать веревку! – Кричал идущий где-то впереди Дарус.

Перехватив покрепче веревку, Виктор практически тащил за собой плетущегося позади Харика, у которого, похоже, силы были на исходе. В конце концов, натяжение веревки ослабло. Виктор остановился и потянул передний конец веревки на себя, давая понять остальным: что-то не так. Из серо-коричневой пелены возник Александр, следом появился Дарус.

– Харик потерялся. – Ответил Виктор на невысказанный вопрос.

– Растягиваемся в цепочку и идем в обратном направлении. – Скомандовал Дарус.

Через несколько метров, идущий по центру Александр остановился. Почувствовав натяжение веревки, остальные направились к нему. Мужчина склонился над полузаметённым телом солдата. Убрав с лица Харика наметенный песок, Александр нащупал на шее яремную вену:

– Жив еще.

Расстелив на песке одеяло и уложив на него тубринца, Виктор и Александр ухватившись за концы толстой шерстяной материи, поволокли Харика следом за Дарусом.

Через какое-то время, под ногами путников стали попадаться иссушенные низкорослые колючки, постепенно переросшие в густые заросли. С трудом продираясь сквозь ломкие растения, беглецы вышли к холмам предгорья.

Ветер не стих, но количество гонимых им песчинок заметно поубавилось. К закату, преодолев несколько поросших скудной травой холмов, путники достигли низкого редколесья, состоящего преимущественно из не знакомых Виктору кустов и небольших хлипких деревьев, с редкой обгоревшей на солнце листвой.

– Надо становиться на привал. – Выдохнул Александр, собирая со лба пот, рукавом и без того промокшей рубахи, позаимствованной из металлического сундука взорвавшейся шахты.

– Хорошо. – Устало кивнул Дарус, принявший не так давно конец одеяла у Виктора.

– Я соберу дров для костра. – Виктор углубился в кустарник.

Александр потрогал лоб Харика. Затем попробовал нащупать пульс, расстегнул одежду и приложил ухо к груди:

– Все, кажется!

– Как? – Моментально побелел Дарус. – Умер?

– Угу. – Кивнул Александр. – Закопать бы надо.

– Я, не…. – Замотал головой Дарус. – Страх какой, все это время тащить за собой мертвеца…. Я и близко к нему не подойду….

Вернувшегося с охапкой хвороста Виктора встретил дуэт озабоченных взглядов. Поняв все без слов, юноша подошел к телу Харика и обыскал карманы, не обращая внимания на неодобрительно-испуганный взгляд Даруса. Отыскав пару серебряных и несколько медных монет, он снял с шеи умершего медальон с портретом жены, завернул все в носовой платок и убрал в карман:

– Вернем эго жене, когда прибудем в Тубрин.

Достав из тюка заостренную деревянную рукоять от использованного факела, юноша ухватил тело солдата под мышки и, оттащив от лагеря, принялся ковырять плотный грунт.

Когда Виктор закончил с погребением и вернулся в лагерь, вокруг жаркого костра уже лежали расстеленные одеяла, а рядом с разложенными продуктовыми остатками в ожидании сидели его товарищи. Сказав, что не станет ужинать, юноша улегся на одно из одеял и забылся тревожным сном.

«Из-под содрогающейся земной поверхности высовываются бесчисленные руки полуразложившихся мертвецов. Виктор пытается не наступать на шевелящиеся кисти, с ободранных пальцев которых, лохмотьями свисают обрывки кожного покрова. Одна из рук хватает юношу за лодыжку и роняет на рыхлую землю, лицом вниз. Рядом с головой упавшего подростка появляется обглоданное червями лицо Александра, издающее рычащие звуки. Почва под юношей начинает ходить ходуном. Зловещее рычание наполняет окружающий воздух. Земля трясется сильней и сильней…».

– Да проснись же ты, наконец!