1221. Великий князь Георгий Всеволодович и основание Нижнего Новгорода

Тем временем к Москве первым подошел Константин во главе многочисленного войска, в которое, кроме новгородцев, вошли псковичи, ладожане и новоторжцы. Всеволод с Георгием и остальными сыновьями выступил из Владимира 19 августа 1207 года. «Князь же великий Всеволод… пошел из Владимира к Москве со всеми своими сыновьями, августа в 19 день в воскресенье. И встретил его сын его, князь Константин с новгородцами и с псковичами, и приветствовали его с честью великой, и был он тут на Москве неделю. И оттуда пошел к реке Оке со всеми сыновьями своими: Константином, Юрием, Ярославом и Владимиром». Святослав, вероятно, остался во Владимире «на хозяйстве».

Рязанские и муромские князья шли на соединение с Всеволодом правым берегом Оки. Здесь были муромский князь Давид Юрьевич, старший из рязанских князей Роман Глебович, его брат Святослав с сыновьями Мстиславом и Ростиславом, племянники Ингварь и Юрий Игоревичи, Глеб и Олег Владимировичи. Ожидали и княжившего в Пронске Всеволода Глебовича, верного союзника Всеволода Большое Гнездо, но накануне выступления он скоропостижно умер.

Мощное войско, которому было по силам справиться с Ольговичами. Но вместо похода на Южную Русь получилось нечто совсем другое – Рязанская война.

Всеволоду Большое Гнездо донесли, что рязанские князья затевают измену. «Пришло известие великому князю Всеволоду Юрьевичу от Глеба и Олега Владимировичей, в котором говорилось: “Дяди наши, Роман Глебович и Святослав Глебович, и сыновья Святославовы Мстислав и Ростислав, внуки Глебовы, с Ольговичами имеют совет и любовь, и идут на тебя со злым умыслом, берегись их, как змеев”».

Новгородский летописец прямо называл Глеба и Олега клеветниками. Почему они пошли на такое? «К этому шагу их могло подтолкнуть и то обстоятельство, что их отец Владимир Глебович умер, а потому они могли подвергаться определенной дискриминации со стороны дядьев, формально они не могли претендовать на рязанский стол», – предполагает Кузнецов.

Но у Всеволода Юрьевича были основания доверять информации об измене. Черниговские и рязанские князья состояли в близком родстве: они были потомками Святослава Ярославича, третьего сына Ярослава Мудрого; а Всеволод Юрьевич и его сыновья, напомню, были Мономашичами, потомками четвертого сына Ярослава Мудрого – Всеволода Ярославича. К тому же Роман Глебович – старший из рязанских князей – состоял в браке с сестрой Всеволода Чермного, а сын только что умершего Всеволода Пронского – Кир-Михаил – был женат на дочери Чермного.

Был ли навет справедливым или нет, но великий князь поверил. И повторил слова царя Давида из Псалмов: «Даже человек мирный со мной, на которого я полагался, который ел хлеб мой, поднял на меня пяту» (Пс. 40:10). Всеволод собрал совет, чтобы обсудить полученную информацию, полагаю, не в последнюю очередь с сыновьями. «Князь же великий Всеволод Юрьевич, услышав это, устрашился и начал с единомышленниками своими советоваться, как и что сотворить. И они посоветовали ему так:

– Как они к тебе коварством, так и ты им коварство сотвори. И изобрази любовь: устрой обед и призови их с честью многою на пир, и так обнажи коварство их. И поступи с ними по делам их. И пусть никто не знает, пока не придет время».

В районе Коломны войско Всеволода Большое Гнездо вышло к Оке и встало в шатрах на левом, пологом берегу. В тот же день – 22 сентября 1207 года – рязанское войско подошло на противоположный берег и переправилось через реку.

Всеволод – с сыновьями – встретил их «целованием», но велел сесть за пир в отдельном шатре, а сам остался «еще в полстнице» (небольшом войлочном шатре), что уже не предвещало рязанцам ничего хорошего. А затем боярин Всеволода Михаил Борисович и князь Давид Муромский предъявили обвинения, которые рязанские князья с негодованием отвергли. «Они же клялись, что не только не думали об этом, но и не слышали.

– Откуда к тебе эта клевета на нас пришла? Какой сатана тебе возвестил такое против нас, то с тем и суди нас».

Они предлагали принести «роту» – клятву, что измены не замышляли, но тут и вступили на сцену братья Глеб и Олег, подтвердившие обвинения. «Князь же великий Всеволод Юрьевич, призвав племянников их, Владимировых сынов Глеба и Олега, и говорил им:

– Вы говорили мне против дядей своих, против Романа, Святослава и Всеволода (но понеже Всеволод преставился, то с тем Бог рассудит меня), как меня хотели предать Ольговичам, и если истинно говорили против них, то идите и обличите их в лицо.

Они же пошли и начали дядей своих обличать, якобы это и хотели сотворить. Дяди же начали божиться и клясться, что не знаем и не ведаем сего, сатана вам эту клевету повелел сотворить на нас.

– Да пусть судит нас Бог с вами. Никто не бессмертен в этом суетном и мимо текущем житии, все умрем, и Страшный суд примем перед Господом Богом… Ото всех нам, дядям вашим, честь и слава, а от своих племянников – позор, поругание и смерть лютая».

После этого Всеволод Большое Гнездо велел схватить шестерых рязанских князей и вместе с их боярами отправить в цепях во Владимир.