13 диалогов о психологии

“Коллективные представления” в концепции французской социологической школы Л. Леви-Брюль: Факты, требующие объяснения, то есть институты, верования, обряды, являются социальными фактами по преимуществу. Представления и сочетания представлений, предполагаемые этими фактами, должны иметь такой же характер. Они являются по необходимости “коллективными представлениями”. Но в таком случае анимистическая гипотеза становится сомнительной и вместе с ней постулат, на котором она основана. Ибо и постулат, и основанная на нем гипотеза оперируют умственным механизмом индивидуального человеческого сознания… Социальные факты имеют свои собственные законы, законы, которые не в состоянии выявить анализ индивида в качестве такового. Следовательно, претендовать на “объяснение” коллективных представлений, исходя единственно из механизма умственных операций, наблюдаемых у индивида (из ассоциации идей, из наивного применения принципа причинности и т.д.), — значит совершать попытку, заранее обреченную на неудачу…

Ряды социальных фактов тесно связаны между собою и взаимно обусловливают друг друга. Следовательно, определенный тип общества, имеющий свои собственные учрежде­ния и нравы, неизбежно будет иметь и свое собственное мышление. Различным социальным типам будут соответствовать различные формы мышления, тем более что самые учреждения и нравы в основе своей являются не чем иным, как известным аспектом или формой коллективных представлений, рассматриваемых, так сказать, объективно. Это приводит нас к сознанию, что сравнительное изучение разных типов человеческого общества неотделимо от сравнительного изучения коллективных представлений и их сочетаний, господствующих в этих обществах [1,с. 239-240].

С: Но все-таки я не понял, как понимались коллективные представления во французской социологической школе. Нечто вроде архетипов Юнга?

А.: Не совсем. Но об этом — чуть позже. В психологии неоднократно отмечалось разными исследователями, что у человека имеется, как пишет Эмиль Дюркгейм, “известное число существенных понятий, которые управляют всей нашей умственной жизнью; философы со времени Аристотеля называют их категориями разума: это понятия времени, пространства, рода, числа, причины, субстанции, личности и т.д.” [5, с. 212]. Эти понятия отражают наиболее общие свойства вещей и одновременно являются как бы “рамками”, в которых развертывается наше познание действительности. Многие психологи, придерживаясь идей Иммануила Канта, считали эти категории априорными, то есть данными человеку с момента рождения и, естественно, неизменяющимися. Другие считали эти категории результатом обобщения индивидуального опыта. Дюркгейм и другие представители французской социологической школы показали, что подобные категории есть продукты коллективной мысли, то есть они являются “коллективными представлениями” и поэтому меняются от культуры к культуре. При этом данные представления отражают “реальности коллективного характера”, то есть определяются образом жизни того или иного племени или народа. Э. Дюркгейм: Попытайтесь, например, представить себе время, не принимая в расчет приемов, посредством которых мы его делим, измеряем и выражаем известными знаками; время, которое не было бы последовательностью или рядом годов, месяцев, недель, дней и часов! Это нечто почти немыслимое. Мы можем понимать время только при условии различения в нем разнородных моментов… Как бы

404 Диалог 9. Человек есть homo socialis и homo technicus

ни было важно это различение для нашего частного опыта, оно недостаточно, чтобы создать понятие или категорию времени. Эта последняя состоит не просто в… воспоминании нашей протекшей жизни. Она есть отвлеченная и безличная рамка, которая обрамляет не только наше индивидуальное существование, но и бытие всего человечества. Заключенное в эти пределы время не есть мое время; это есть время, которое объективно мыслится всеми людьми одинакового культурного уровня. Одного этого уже достаточно, чтобы понять, что определение времени есть дело коллективное. И действительно, наблюдение показывает, что порядок, в котором все явления располагаются во времени, заимствован из социальной жизни. Разделения на дни, месяцы, годы и т.д. соответствуют периодичности обрядов, праздников и публичных церемоний. Всякий календарь отражает ритм коллективной деятельности и служит для удовлетворения его правильности [5, с. 213]. А.: Еще более ярко иллюстрирует Дюркгейм эту закономерность в отношении представлений пространства.