13 отставок Лужкова

ВЕРСИЯ № 3 (самая оригинальная). Авторство единолично принадлежит сенатору Николаю Гончару (высказана в «Итогах» на НТВ), который, по его словам, близко знаком с Лужковым почти 10 лет. Сенатор заявил, что Ельцин умышленно делает из мэра человека гонимого, ибо таких очень в России любят. А подняв рейтинг Лужкова, Ельцин получит нечто вроде «карманного соперника» на выборах, с которым можно договориться.

ВЕРСИЯ № 4. Противоречия во взглядах на приватизацию между Лужковым и Чубайсом (читай: московским и федеральным правительством) к началу 1995 г. заметно обострились. На этих противоречиях и играл президент. Подобного рода рокировки у него вообще были в чести: Ельцин как бы возвышает одних, опуская других. Был «период пика Сосковца» в пику премьеру, было время, когда ходили активные слухи о том, что Лужков может сменить Черномырдина. Было время, когда президент поддержал Лужкова против Чубайса. Но ни в одном из этих случаев речь не шла о полном изничтожении какой-либо группы, как и о безусловном и долгом фаворитизме.

ВЕРСИЯ № 5. Дело вообще не в Лужкове, а в его окружении. Могли ведь и просто повздорить спецслужбы: наращивающие мощь частные (при ряде коммерческих структур) или городские – с федеральными или президентскими. К этому, собственно, и склонялась «официальная» версия коржаковского демарша на подступах к тандему мэрия – «Мост» в декабре 1994 г. Мол, многовато оружия у частной охраны. И в самом деле немало: по некоторым данным, в службе безопасности «Моста» работало до 1000 человек (в основном бывшие сотрудники КГБ, среди которых и детективы, и аналитики; последними руководил бывший зампред КГБ СССР Филипп Бобков).

ВЕРСИЯ № 6 (в развитие предыдущей). «Враги. Давно ли друг от друга их жажда крови отвела!» В основе лежит предположение, что суть конфликта – в противостоянии «Моста» и лично Гусинского (и вместе с ним Лужкова) – лично с генералом Коржаковым (он сам подчеркнул факт противостояния своей известной фразой о пристрастии к «охоте на гусей») как выразителем неких не только политических, но и экономических интересов.

То, что такие интересы у президентских спецслужб имелись, косвенно подтверждают несколько фактов.

Декабрьское письмо Коржакова Черномырдину по поводу недопустимости либерализации нефтеэкспорта по модели МВФ, свидетельствующее о живой заинтересованности в данной проблематике.

Таинственная (так и не проясненная до конца) история с прорывом в спецэкспортеры некоей нефтяной же фирмы «Ростопливо», находящейся, по данным «Известий», под эгидой администрации президента и того же Коржакова.

Отмечались и другие факты: 30 декабря 1994 г. был создан Госкомитет по военно-техническому сотрудничеству, подотчетный лично президенту (курировать его поручили бывшему в то время в фаворитах Сосковцу, находящемуся, вроде бы, в теплых отношениях с Коржаковым). По соответствующему указу комитет получил не просто полную свободу рук в координации ВТС, но и контроль за всей цепочкой – от проведения НИОКР до использования средств, полученных субъектами ВТС. Комитет был также призван контролировать чуть ли не все бюджетные расходы на ВПК.

Ни одна из этих версий в чистом виде не работает. В то же время в каждой из них можно найти долю истины. Речь идет о крайне сложной смеси политики и экономики. Смеси настолько противоречивой, что какого-либо однозначного разрешения конфликта вокруг Лужкова и «Моста» в середине марта 1995 г. не предвиделось.

Вместе с тем тревожная тональность СМИ как раз к началу второй половины марта начала меняться. Телевизионный аналитик Евгений Киселев, показав усиленные работы по сборке венчаемого богато изваянной фигурой древнегреческой богини Ники и не имеющего аналогов на территории СНГ 142-метрового обелиска на Поклонной горе (в московском просторечии – «штык»), с тревогой предложил зрителям задуматься над тем, что же станет со всеми этими величавыми постройками в случае отставки мэра Юрия Лужкова.

Просмотрев в течение получаса агиографический сюжет о мэре Лужкове, интонационно и композиционно полностью повторивший созданный в 1981 г. документальный фильм «Повесть о коммунисте», зрители могли не только проникнуться ностальгической брежневской эстетикой, но и найти ответ на вопрос, что будет со «штыком» и прочими изделиями: хотя Л. И. Брежнев был самым горячим приверженцем фаллического культа на территории СНГ, с его последовавшей в 1982 г. безвременной кончиной воздвижение обелисков нимало не прекратилось. Взять хотя бы произведение поэта А. А. Вознесенского на Тишинской площади в виде обелиска, 1983 г. (в московском просторечии – «х.. с буквами»). Нельзя быть таким пессимистом, чтобы считать, что с той или иной безвременной отставкой на фаллический культ вдруг начнутся свирепые гонения.