13 привидений

– Зажило, как на младенце! – радостно сообщил Вовка. – Правый глаз время от времени побаливает, но это ерунда! Главное, знаешь, что я понял? Все, что нас не убивает, делает нас сильнее! Это из «Бэтмена»! Умная вещь! Я много чего переосмыслил. Надо по жизни вперед стремиться, ага. Все время вперед. Не останавливаться. Тогда и жив останешься, и жена красавица, и планы на жизнь. А главное, есть друзья, которые помогут в любой беде.

Я не смог удержаться и бросил взгляд на Тому, сидящую у аквариума. Она задумчиво смотрела в окно, будто меня здесь и не было. Сразу стало нестерпимо тоскливо.

По дороге домой я набрал Тому, противоречиво надеясь, что она не возьмет трубку. Но она взяла.

– Тома, – сказал я. – Прости. Не могу без тебя. Все время думаю. Просто какое-то чудовищное наваждение. Люблю, и все тут. Бывает же такое?

Она тихо рассмеялась:

– Бывает. Еще как бывает. Только… ну, ты же понимаешь.

– Глупости. Ты его любишь?

– Люблю.

Я заскрипел зубами:

– Я тоже тебя люблю, со школы. Считается? Приедешь ко мне сегодня? В последний раз. Попрощаться.

– Мы уже прощались, хватит. Давай как-то остановимся…

– Это и правда будет последний раз. Я улетаю завтра в Новосибирск. Открываем филиал, ну и я на начальника поехал. Повышение должности, все дела. Не увидимся года два точно. А то и больше.

Она промолчала. Шепнула:

– Прости. Надо остановиться. – И повесила трубку.

На следующее утро я встретил ее в аэропорту.

Тома стояла в длинном плаще, с зонтом в руке. У нее были влажные волосы – такие же, как в тот день, когда она приехала ко мне домой в первый раз.

Мы обнялись.

– Господи, Тома! Тома! – бормотал я. – Почему сейчас? Почему не вчера? У меня регистрация уже. Вылет через сорок минут.

– Все в порядке, Саш. Все хорошо, – шептала она в ответ. – Я приехала сказать, чтобы не было недомолвок. Все, что произошло, это так, случайность. Ностальгия по временам, когда не было трудностей и никто ни о чем не думал. Нам хорошо было, просто замечательно, но надо зафиксировать прощание. Закрыть, как говорят, гештальт…

Мы поцеловались крепко и страстно. Я обнял ее, ощущая хрупкое тело под плащом. Потом Тома ушла, а я, как во сне, прошел регистрацию, досмотр, оказался в зале вылета, проехал в толпе пассажиров до трапа самолета, поднялся под дождем в салон, нашел свое место, скажем, 12Е, сел и посмотрел на серое посадочное поле.

Мне хотелось увидеть Тому там, за иллюминатором. Конечно же, ее там не было. Когда я повернулся, то увидел старушку в темно-бордовом пальто, со старой вязаной шапочкой на голове, из-под которой выбивались тонкие фиолетовые волоски. Старушка дремала, опустив голову набок. Ее морщинистые руки, покрытые темными пигментными пятнами, лежали на коленях, а сквозь потрескавшиеся губы вырывалось сиплое дыхание.

Зазвонил сотовый. Вовка. Я посмотрел на телефон, потом снова на старушку. Телефон вибрировал в руке, затих, завибрировал сообщением в «Телеграм».

«Возьми трубку, дурак!»

Самолет качнуло, он тронулся с места. Стюардессы привычными жестами начали показывать инструкцию по безопасности.

Снова звонок. Я нажал на ответ, прислонил трубку к уху.

– Ты еще успеваешь сойти? – спросил Вовка негромко.

– Что?

– Прости. Мне кажется, мы же друзья, блин. Ты у меня, наверное, один такой. А я херню сотворил. Успеваешь?

– Ты о чем, Вовка? Что происходит?

– Ты действительно думал, что я ни о чем не догадаюсь? – Вовка кашлянул. – Сань, у меня же ноги были сломаны, а не глаза. Да, в тумане, блин, но я все видел. Ты же влюблен в нее. Как пошли эти ваши школьные воспоминания, так и поплыл.

– Вовка, ты о чем?

– Брось, Сань. Ты и Тома. Я в курсе. Не дурак.

– Вовка…

– Молчи! – неожиданно рявкнул он. – Молчи, Сань! Тебе немного осталось, если не свалишь!

Я похолодел. Зацепил старушку локтем, но она не проснулась, а только приоткрыла рот и шумно выдохнула. Стюардессы шли вдоль рядов и просили пассажиров «перевести сотовые в режим полета, пристегнуться, выключить крупные электронные предметы и открыть шторки иллюминаторов».

Липкий пот затек под ворот, между лопаток.

– Я… у нас уже взлет…

– Значит так, – сбивчиво говорил Вовка. – Больничка мне очень помогла. У них там всегда можно договориться. Были бы деньги. Мне нужен был адреналин и толковый врач, готовый колоть его в глаза. Пожалуйста. Два укола в день. И я продолжал видеть старушку. Адреналин помогал мне подобраться к ней ближе. Услышать, что же она там шепчет.

– Ты ее до сих пор видишь? – спросил я.

– Уже нет. Ее видишь ты. – Вовка вздохнул. – Я подобрался и разобрал этот шепот. Старухе нужно было вернуться в самолет. Она просилась на рейс. Хотела вернуться. Туда, где летают. Ее каким-то образом вышвырнуло ко мне, случился сбой, не знаю… и нужно было помочь старушке. Понимаешь? Ее не нужно бояться. Все мы в детстве помогали старушкам, как тимуровцы, блин. Вот и сейчас. Ей хотелось к своим, где предзнаменования. Где можно когда-нибудь закричать.

Я смотрел и смотрел на спящую старушку, чувствуя, что начинаю паниковать. Вопреки здравому смыслу. Вопреки логике.

– Как ты?..